СВЕТ ТЁМНОГО РАМА. СанаА Бова
же ради того, кого любишь?
Но Сарая, чей взгляд был полон сострадания, подошла ближе:
– Ты думаешь, любовь стоит того, чтобы потерять себя? Ты не видишь, что Дималь никогда не хотел бы этого?
– Не смей говорить за него! – выкрикнула Амара, её голос дрожал от сдерживаемых слёз. – Он – моя жизнь!
В комнате повисла такая тяжёлая тишина, что стены сжимались под её давлением. Арунан встал, лицо его затуманилось болью, но он подошёл к Амаре и мягко взял её за руку.
– Дитя, истинная любовь – это не жертва, а свобода. Ты отдала свою душу, но что, если твоя жертва принесёт больше боли, чем радости?
Амара замерла. В её голове проносились слова старого брахмана, но перед глазами стояло лицо Дималя, его улыбка, когда он впервые произнёс её имя.
Комната погрузилась в такое глубокое молчание, что стены сжимались под его тяжестью, угрожая раздавить всё внутри. Тишина была почти осязаемой, она заполняла каждую трещину в пространстве, словно густой туман, впиваясь в сердце Амары ледяными иглами. В этом молчании даже её собственное дыхание казалось чужим звуком, тревожным и нарушающим тот хрупкий баланс пустоты, который сейчас казался чем-то священным.
Когда Арунан встал и мягко взял её за руку, его прикосновение было тёплым, но обжигало кожу. Его слова – "истинная любовь – это не жертва, а свобода" – звучали в её ушах отголосками колоколов, но вместо утешения приносили только новые вопросы. Она не смогла ответить, приковав взгляд к полу, но перед глазами стояло лицо Дималя.
Он улыбался, его губы произносили её имя, и эта простая картина разрывала её душу.
Когда Арунан ушёл, оставив её наедине с её мыслями, ночь накрыла Амару, плотным чёрным одеялом, лишённая даже проблеска света. Часы тянулись бесконечно, каждый миг ощущался ударом, повторяющимся снова и снова.
Её тело оставалось неподвижным, но разум метался, напоминая птицу, пойманную в клетку. Образы Дималя всплывали перед её внутренним взором: его лицо, его голос, его прикосновение. Эти воспоминания отпечатывались настолько ярко, что она могла почти почувствовать тепло его руки в своей ладони. Но вместе с этим теплом приходила холодная реальность: она спасла его ценой, которая, казалось, превышала все её силы.
– Я отдала свою душу ради тебя, – шептала она, обращаясь к нему, но слова звучали пустым эхом в комнате.
Тьма не только окружала её, она была внутри. Она чувствовала её в каждом вдохе, в каждой мысли. Эта тьма была не просто отсутствием света – она была тяжёлым, подавляющим грузом её жертвы.
Она начала сомневаться: а была ли её жертва правильной? Арунан говорил о свободе, но разве она могла быть свободной без Дималя? Её любовь к нему была не просто частью её жизни, она была самой её сутью.
Что, если он тоже страдает? – пронеслось в её голове. Эта мысль была подобна кинжал, острой и холодной. Если её жертва принесла ему не радость, а только новую боль, тогда всё это было напрасно.
Часы шли, но ночь казалась неподвижной. Амара чувствовала, как её тело становится тяжёлым, как её веки наливались