Теоретико-мыслительный подход. Книга 1: От логики науки к теории мышления. Георгий Щедровицкий
утверждается, что предмет А как цельный предмет есть не что иное, как его отдельное свойство В. Здесь выражен анализ предмета А, и его нерасчлененное чувственное представление противопоставлено абстракции и расчленяющему знанию.
Но в этом суждении дано не только расчленение предмета и противопоставление его чувственного представления и способа использования. Здесь содержится одновременно утверждение, что определенный чувственный предмет А используется как В, есть по своему назначению В и только В. «Камень есть зуб (режущее орудие)», «бамбук есть кость (режущее орудие)», в данной конкретной ситуации они используются и могут быть использованы только таким образом. Тем самым отрицается особенность предмета, его самостоятельность, его существование, отличное от определенного способа его использования.
Может показаться, что мы вернулись к исходному пункту: единство предмета и свойства, явившееся исходным пунктом нашего движения, снова оказывается налицо. Но это уже нечто другое. Это единство обогащенное, развитое, оно уже предполагает различие. Мы начинаем с имени, которое предполагает нерасчлененное единство предмета и свойства. Следуя за движением практики, выделившей в этом предмете еще одно свойство, выражая результаты практического анализа, мы связываем первое имя со вторым, которое несет в себе ту же действенность, то есть является одновременно названием предметов в целом и их отдельного свойства. В этой связи каждое из имен получает новое содержание, отличное от первоначального. «Камень» становится «зубом», то есть колющим и режущим орудием, «бамбук» – «костью», то есть ножом или скребком. Мы снова возвращаемся к «камню» и «бамбуку», но теперь эти названия выступают уже в обогащенной форме, с новым содержанием, ибо они предполагают эти связи, эти суждения, он содержит их в себе.
Когда процесс начинался, мы не знали, что А есть В. Более того, мы отрицали, что предмет может быть чем-либо иным, кроме А. Как А он был четко определен и непримиримо враждебен ко всему остальному. Но непосредственный процесс труда нарушил эту определенность. Он отверг А как А и превратил А в В. Суждение отразило, фиксировало и тем освятило в сознании это революционное действие труда. Теперь, в конце процесса, нам кажется естественным, что А есть В, теперь мы склонны предположить, что А всегда, с самого начала, было В, что закон тождества и закон противоречия не нарушены.
На деле же этот акт труда был революцией, и, как всякая революция, он отменил на время все законы, кроме закона самой революции, закона движения.
В суждении «А есть В» перед нами впервые выступает понятие. Мы назвали абстракцией простейшую форму мысли – название, которое обозначает одно какое-либо свойство предмета и одновременно весь предмет в целом. Ее содержание