Юридические конструкции и символы в уголовном праве. О. Е. Спиридонова
Во-вторых, квалифицированные их виды как бы «поглощают» те, которые названы в предыдущих частях. Сквозь призму сказанного не вызывает сомнений, например, принадлежность состава ч. 3 ст. 293 к квалифицированному виду по отношению к ч. 2. Тем не менее в диспозиции ч. 3 не упоминается о деянии, предусмотренном ч. 2 рассматриваемой статьи, а эта часть с большим основанием может претендовать на роль «базовой» (по отношению к ч. 3), нежели ч. 1 ст. 293.
Напомним, что в ранее действовавшем УК 1960 г. также встречались необычные варианты конструкций статей. Так, ответственность по ч. 2 ст. 166 (Незаконная охота) вполне была мыслима и при отсутствии отдельных признаков основного состава преступления (ч. 1), а именно: если лицо и не подвергалось ранее мерам административного взыскания за такое же нарушение, но осуществило охоту при обстоятельствах, упомянутых в ч. 2 статьи – на территории государственного заповедника, с применением транспортных средств, причинением крупного ущерба, а также на зверей и птиц, охотиться на которых полностью запрещено. В этих случаях отсутствие квалифицирующих признаков означало одновременно отсутствие и состава преступления в целом. Скажем, в суде выяснялось, что причиненный браконьерством ущерб нельзя считать крупным, т. е. не подтверждалось наличие признака, указанного в ч. 2 ст. 166. В такой ситуации суд не мог механически перейти на ч. 1 той же статьи и признать такое деяние преступным (не установив дополнительно признака применения в прошлом мер административного взыскания за такое же нарушение).
Столь же неоднозначное отношение вызывает конструкция некоторых видов хищений. Составы кражи, мошенничества, присвоения и растраты определены законодателем как материальные; криминообразующим признаком в них выступает ущерб собственнику или иному владельцу похищаемого имущества. Размер ущерба в то же время играет роль разграничительного признака между уголовно-противоправными и административно наказуемыми видами поведения. В этой части конструкция ст. 158, 159 и 160 УК РФ такова, что диспозиции этих статей носят отсылочный – к КоАП – характер, где дается понятие мелкого хищения применительно к краже, мошенничеству, присвоению и растрате. Если хищение не мелкое, наступает не административная, а уголовная ответственность. В первоначальной редакции примечания к ст. 7.27 КоАП мелкое хищение определялось как причинившее ущерб на сумму не свыше пяти минимальных размеров оплаты труда[242]. Затем этот порог был понижен до одного МРОТ, но с введением важного ограничительного признака. Суть его в следующем: административное правонарушение наличествует при условии, если отсутствуют признаки, предусмотренные ч. 2, 3 и 4 ст. 158, ч. 2 и 3 ст. 159, ч. 2 и 3 ст. 160 УК РФ[243]. Получается, что при наличии квалифицирующих признаков в содеянном виновным усматривается квалифицированный вид преступления, хотя признаки основного состава отсутствуют.
Между тем в период действия Уголовного кодекса 1960 г. Пленум Верховного Суда придерживался
См.: Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 1. Ст. 1.
Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 27 сентября 2002 г. // Там же. 2002. № 44. Ст. 4298.