Пороги. Олег Васильевич Опрышко
Бога»
Ночная швартовка двухсот тридцати метрового балкера из-за неблагоприятных погодных условий превращалась, как для палубной, так и для машинной команды, в сплошной кошмар. Не успевали матросы подать выброску для передачи на берег швартового каната, как порыв ветра в очередной раз сносил судно, и капитану вновь приходилось подрабатывать двигателем, чтобы подойти ближе к причалу.
– Дед, – обратился вахтенный механик к стармеху, – ещё пару реверсов, и придётся переходить на ручное управление главным двигателем. Предварительная сигнализация о падении давления пускового воздуха уже сработала. Все три компрессора в работе, но не справляются. Больше часа непрерывно работают. Перегрелись. Да и температура забортной воды почти двадцать пять градусов. На третий компрессор моторист поставил дополнительный вентилятор, но проку от него мало. В машинном отделении температура градусов сорок, если не больше.
Стармех взялся за трубку телефонного аппарата, чтобы позвонить на ходовой мостик, как вдруг судно содрогнулось от удара.
– Пожалуй, не до нас им сейчас, – оценил стармех жёсткий удар в борт судна. – Если ДАУ не сработает, будь готов забрать управление на себя, – отдал он распоряжение вахтенному механику и положил трубку телефонного аппарата.
К радости механиков, пусков главного двигателя в течение получаса не последовало, компрессора накачали пусковые баллоны, а ещё минут через двадцать вахтенный штурман объявил об окончании швартовых операций.
– Машине отбой, часовая готовность, старшему механику просьба подняться на главную палубу к правому борту, – передал распоряжение вахтенный штурман по телефону.
– Распрягай коней. Замерь топливо, масло и передай данные на мостик, – попросил стармех второго механика, – а я пошёл на палубу, видать крепко куда-то приложились.
В свете ярких береговых и судовых прожекторов стармех ещё издали различил фигуры капитана, старпома и боцмана, разглядывающих палубу, леера и борт судна. Он без труда догадался, зачем его вызвали. То, что при швартовке борт судна повредили весьма основательно, сомнений не вызывало. Вопрос – как это коснётся его и машинную команду. Слава Богу, что главный и вспомогательные двигатели, палубные механизмы и даже палубные прожектора, судя по яркому освещению, на этот раз отработали без замечаний. На старом, тридцатилетнем судне проблем всегда много, и будь ты самым работящим и выполняющим все регламентные работы механиком, гарантировать отсутствие неполадок невозможно. Вроде бы к машинной команде претензий быть не должно, успокаивал себя стармех, подходя к месту повреждения. Метров пять леерного ограждения было завалено. Вмятина палубы на глубину до двадцати пяти – тридцати сантиметров, не только повредила палубный лист, но и затронула вентиляционную трубу.
– Сергей Петрович, похоже, это ваша труба, – не то с утверждением,