Золотая коллекция. Точка невозврата. Сергей Недоруб
не имеет значения. Но мне не нравится, что их не снял именно ты.
– Я берегу свои нервы, Эрагон.
Лидер «Пьедестала» снова посмотрел на обрезок пережженного троса, в то время как его люди продолжали искать улики.
– А как-то странно все выходит, – продолжал собеседник. – Суть развода ведь не в том, что кто-то порубил твоих ребят в капусту. А в том, где это случилось. Мы же вроде по-хорошему договорились: «Пьедестал» южнее Ржавого леса не суется. Взамен на вас никто не охотится. Какие предъявы ты хочешь кинуть и кому? Давай соберем Совет кланов, и ты выступишь с речью. Дескать, по какому праву не то сталкеры, не то «ранговцы» мочат моих вооруженных пацанов, забравшихся в чужую лабораторию за тридевять земель от нашей базы? Да беспредел творится!
– Все равно кто-то за это ответит, – сказал Эрагон. – Я очень хорошо подумаю над тем, кто именно. Круг подозреваемых не ограничен. Слышишь меня?
– Слышу. Думай сколько хочешь, конечно. Мне добираться осталось секунд девять.
Эрагон отпрянул от перил и сорвал с себя наушник.
– Все на выход! – заорал он, переполошив своих людей. Метнувшись к двери, он толкнул ее и выскочил наружу.
Черный вертолет, вынырнув из-за холма, оглушил его свистом соосных винтов.
– Поздно, сволочь, – сказал Клинч, вдавив заветную кнопку на рычаге.
Подвешенная под днищем вертолета тридцатимиллиметровая пушка извергла огненное приветствие. Эрагон отпрыгнул вправо, упал в высокую траву и перекатился до ближайшего укрытия, оцарапавшись о валявшуюся проволоку. Двоих «пьедесталовцев» скосило очередью, как только они выбежали из лаборатории: одному оторвало руку, голова второго не разлетелась на части только благодаря сжимающему ее противогазу, вмиг оросившемуся красным.
Ка-54 крутился из стороны в сторону, поливая огнем стены лаборатории. Эрагон, стиснув зубы, смотрел, как каменные и железные осколки разлетаются перед его глазами подобно шрапнели, блокируя все возможные пути отхода. Истошный рев одного из «пьедесталовцев», лежащего где-то рядом, был ужасным, но не мог лишить его самообладания.
Не все бойцы успели выбежать из лаборатории – некоторые отстреливались изнутри, хотя из своих коротких автоматов они не могли не то что пробить кабину Ка-54, но даже попасть в нее.
– Хватит, – произнес Клинч. – Мы сегодня и так потратились.
От правого крыла отделился длинный снаряд и направился к лаборатории, оставляя за собой пышный белый след. Эрагон зажмурился и открыл рот. Громкий взрыв сотряс его, вопль раненого «пьедесталовца» оборвался.
Вход в Дельта-16 был завален обломками. Поднялось огромное облако пыли. Пользуясь моментом, Эрагон выкатился обратно, вскочил и перемахнул за накренившуюся плиту, ранее служившую фрагментом забора. Добравшись до заброшенного заднего двора, он перевел дух.
– Клинч, – произнес сидящий рядом с пилотом худощавый мужчина со здоровым цветом лица, что было редкостью. – Эрагон скрылся.
– Спасибо, Рубин, вижу, – ответил майор.
– Применим тепловое?
– Нет.
Клинч бросил быстрый взгляд на третьего человека в салоне,