Золотая коллекция. Точка невозврата. Сергей Недоруб
протер «калашников» тряпкой и подкорректировал высоту ремня.
– Вы говорите какую-то чушь, – произнес он, набивая рожки патронами. – Речь не о том, чем чудесна или плоха армия и все, что в ней происходит. Я не спорю: то, что хорошо для всех, не обязательно будет хорошо для каждого. Я лишь сказал, что «калашников» – это устоявшийся стандарт и отличный огнестрел сам по себе. А стандарт плохим быть не может по определению, иначе его сместит другая вещь в данной нише.
– Мало в мире некачественных стандартов?
– В нашем – мало. Ты просидел два года, видимо, в каком-то другом, раз не заметил последствий глобализации в политике. Сейчас даже в военной сфере ни один товар не выстрелит, если не является наиболее оптимальным в своем роде.
– Ладно, уболтал, – пожал плечами Борланд. – Возьму «отбойник».
Клинч молча смотрел, как Борланд заряжает массивный дробовик револьверного типа, насвистывая какую-то мелодию.
– Долго собираетесь, – сказал майор с досадой. – Я буду ждать наверху.
Быстро поднявшись по скобам, Клинч выбрался из убежища.
Фармер неслышно подошел к Борланду.
– Это что такое было? – спросил он шепотом. – На кой черт тебе понадобилось с ним спорить об оружии?
– Мужчина возносится на вершину искренности только в бою, – невозмутимо промурлыкал сталкер.
– Чего?!
Борланд повернулся к Фармеру и наклонился поближе к его лицу. Из-под самодельной маски были видны лишь сосредоточенные глаза.
– Этот человек потерял все, – сказал сталкер. – Друзей, расположение, влияние, власть. И все за одну ночь. Не забывай, что ему и сейчас тяжело думать о чем-либо, кроме мести. Но я плохо знаю Клинча, Фармер. И мне нужно было выяснить, осталось ли в нем хоть что-нибудь. Например, сохранил ли он веру в армию. Надо было докопаться до сторон его личности, запрятанных очень глубоко, а сделать это можно лишь через конфликт. Поспорить о том, в чем он разбирается лучше меня. Сейчас вижу, что веру он сохранил. Но он не намерен никому доверять, во всяком случае, полагаться будет только на себя и свое снаряжение.
– Вот как, – вымолвил Фармер. – Так ты его проверял?
– Я в данный момент и тебя проверяю, – ответил Борланд уклончиво. – И нормально отнесусь, если кто-то станет прощупывать меня самого. И кое-что еще. За Клинчем, как ни крути, стоит армия. Хотя сейчас он в грандиозной заднице, всегда есть вероятность, что живой он более ценен, чем мертвый. Если подумать, то кто вообще может предъявить нашему майору, что и по какой статье? Может быть, ему еще удастся помириться с Глоком, мало ли.
– Ну, это вряд ли.
– Я говорю – мало ли. Сейчас майор в депрессняке, а если завтра ситуация снова переиграется? Клинч из другого материала, нежели мы с тобой. За ним всегда будет кто-то стоять. Как за тобой, не знаю. А за мной никто не стоит. Если я помру, то моя история на этом закончится.
– Но сегодня ночью ты выжил, – попытался подбодрить его Фармер.
– Только потому, что за меня умерли другие люди, – осадил