Сеть. Алгебра Слова
колодце, наливая в него воду из ведра. Катя зачерпнула кружкой. – Опять своей травы поназаваривал! Как же хочется нормального, сладкого черного чая! И горячего душа. Чувствую, когда это закончится, и я вернусь, то счастью моему не будет предела. Может, ополоснуться, пока они не пришли?»
Катя тронула огромный чугунный чан с водой, который стоял на кухне. Воды в нем было ведра четыре на дне, и к тому же, еле теплой. Сняв штаны и ветровку, Катя надела шорты. Налив теплой воды в ведро, вышла на улицу. Затем вернулась и забрала кружку травяного напитка.
Ополоснула лицо, вымыла ноги, и, не вытирая их, присела на пороге, взяв кружку в руки. Темнота была ослепляющей и оглушающей. Катя достала из кармана коробок спичек и половинку свечи. Чиркнув о коробок, подожгла фитиль.
«Надо бы, наверное, приготовить поесть, – с неприязнью подумала Катя об остатках риса и последних двух банках тушенки. Это блюдо, не меняющееся несколько дней, вызывало у Кати стойкое отвращение к еде. Допив остывший чай, она сокрушенно вздохнула: – И что мы будем есть послезавтра? А потом?»
Решив выпить еще кружку чая, который при мысли о рисе, показался сейчас довольно приятным напитком, Катя вновь отправилась на кухню. Травяной чай наполнял желудок теплом и хоть каким-нибудь объемом и вкусом, благодаря тому, что Коростылев смешивал разные травы.
Вернувшись, она хотела вновь устроиться на пороге каменного дома, но в воздухе появилось почти неуловимое напряжение. Катя задула огонек свечки и, осторожно переступая с носка на пятку, чтобы не шуметь, пошла в сторону. Неясный звук становился слышнее.
– Кто здесь? – непослушными от страха губами произнесла Катя.
– Я, – глухо раздалось в ответ, заставив ее отпрянуть. Этот голос она услышала впервые. Бархатный, хриплый. – Никита. Не бойся.
– Заговорил?! – страх Кати мгновенно улетучился, потесненный диким любопытством. Она, вытянув руки, дошла до мужчины. Коснувшись его, присела рядом. – Ты плачешь.
Мужчина не ответил. Катя притронулась тыльной стороной ладони к лицу «аристократа». Щека Никиты была мокрой.
– Зачем ты ушел? Коростылев переживал сильно.
– А ты?
– Я? – переспросила Катя. – Захотела одна побыть. Иногда эмоции бывают такие сильные, что хочется от них убежать.
Никита промолчал.
– Пойдем домой? – вяло предложила Катя. Как она и ожидала, Никита только повел плечом. – Принести тебе чай?
Он кивнул.
– Скажи: «да», – попросила она. Ей захотелось еще раз услышать невероятно приятный баритон Никиты. К тому же, Катя, почему-то обрадовалась, что Никита заговорил.
– Да, – безропотно раздался его голос. Почти без усилий вырвалось слово. И он повторил увереннее: – Да.
– Сейчас! – улыбнулась Катя.
У порога стало слышно, как кто-то поднимается по тропинке к дому. Вскоре показался русоволосый и второй мужчина. Они несли на носилках ящики. Следом шли Сергей и Коростылев, неся по паре ящиков в руках.
– Не появился? – бросил Кате Коростылев, проходя мимо.
– Он