Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата. Анджей Сапковский
гудела, зрители орали и подпрыгивали. Один из них, чтобы лучше видеть, далеко наклонился за ограждение, опираясь на железный прут с лампой. Прут сломался и вместе с лампой рухнул на арену. Прут воткнулся в песок, а лампа упала на морду вигилозавра и вспыхнула. Ящер смахнул ее, рассыпая вокруг каскады искр, зашипел, забился башкой о столбы арены. Геральт мгновенно увидел свой шанс. Вырвал прут из песка, коротко разбежавшись, прыгнул, и с размаха вонзил железку в череп ящера. Прут пробил его навылет. Вигилозавр забился, неуклюже замахал передними лапами, пытаясь избавиться от пробившей ему мозг железки. Запрыгал, уже вслепую, врезался в столб и вгрызся в дерево. Еще какое-то время бился в конвульсиях, рыл песок когтями и стегал хвостом. Наконец замер.
Стены дрожали от приветственных криков.
Геральт вышел с арены по спущенной лесенке. Восторженные зрители обступили его со всех сторон. Кто-то потрепал его по опухшему плечу; он с трудом удержался, чтобы не дать в ответ в зубы. Молодая женщина поцеловала его в щеку. Другая, еще моложе, вытерла ему кровь со спины батистовым платочком, который тут же развернула, триумфально демонстрируя подругам. Еще одна, намного старше, сняла со сморщенной шеи колье, попыталась вручить ему. Выражение его лица заставило ее попятиться обратно в толпу.
Завоняло мускусом; через толпу, словно корабль через саргассы, пробился Микита. Он прикрыл собой ведьмака и вывел его.
Вызванный врач перевязал Геральта, наложил швы. Лютик был очень бледен. Пирал Пратт же – спокоен. Словно бы ничего не произошло. Но выражение лица ведьмака снова, видимо, говорило о многом, так что он поспешил дать объяснение.
– Кстати говоря, – сказал он, – тот прут, предварительно подпиленный и заостренный, упал на арену по моему приказу.
– Спасибо, что так вовремя.
– Гости были на седьмом небе. Даже бургомистр Коппенрат был доволен, сиял прямо, а трудно ублажить сукина сына, от всего морду кривит, унылый, словно бордель в понедельник утром. Пост советника, считай, уже у меня в кармане. А может быть, и повыше заберусь, если… Может, выступишь еще разок, через неделю, а, Геральт? С таким же спектаклем?
– Только тогда, – ведьмак повел дьявольски болящим плечом, – когда вместо вигилозавра на арене будешь ты сам, Пратт.
– Ну ты и шутник, ха-ха. Слышал, Лютик, какой он шутник?
– Слышал, – подтвердил поэт, глядя на спину Геральта и сжимая зубы. – Но это была не шутка, это было абсолютно всерьез. Я тоже совершенно серьезно сообщаю тебе, что свадьбу твоей внучки своим выступлением не украшу. После того, как ты поступил с Геральтом, можешь об этом забыть. Как и о других возможных событиях, включая крестины и похороны. В том числе и твои собственные.
Пирал Пратт взглянул на него, и в змеиных глазах что-то блеснуло.
– Уважения не проявляешь, певец, – процедил он. – Снова не проявляешь уважения. Напрашиваешься на урок по этому поводу. На лекцию…
Геральт подошел ближе, встал перед ним. Микита засопел, поднял