Рыцарь зеркального отражения. Николай Герасимов
стало действовать успокаивающе. Ноль приятно завибрировал и стал крутиться вокруг своей оси, как раскрученная монета. Единица то и дело пропадала из вида, цвет ее стал агрессивным. Покрасневшая от злобы, она сделала попытку атаковать меня, но лопасти нуля сильно откинули ее назад. Она звонко упала и разбилась на бесчисленное количество осколков.
Моя тревога стала утихать по мере того, как замедлял свою скорость ноль. Мой цифровой защитник был доволен собой, что выражалось в его приятной для меня вибрации. Теперь только он и я, ноль и я. Я грустно улыбнулся и обнял его, как мог. Больше в тот момент мне не нужен был никто.
***
Я проснулся ранним темным утром. Оранжевый тусклый свет фонаря все также напоминал мне о внешнем мире. За окном царила тишина. Снег все также лежал на дороге, но ветра уже не было. Волшебное спокойствие, имеющее свой источник в моей убежденности, что все, кроме меня, спят, придавало сил для того, чтобы одеться. Подбирая одежду с пола, я босыми ногами чувствовал, как холод улицы звал меня к себе. Его немой голос кричал мне в ступни ног, заставляя дрожать кости всего тела. Я долго размышлял над тем, поцеловать ли мне Лизу до своего ухода, попрощаться ли с ней, но мысль о том, что она не даст мне уйти, развеяла все мои сомнения. Открыв опции коммуникатора, я загрузил карту города и сверился с часами. Через 10 минут на ближайшую от дома остановку приедет автобус, который довезет меня до станции метро. К сожалению, поедет он не самым кратчайшим образом – через цепочки блокпостов, мимо автономной зоны повстанцев. Я поспешно открыл дверь, которая так и не была с прошлой ночи закрыта, и молниеносно прошел путь по ступенькам вниз. Два интервала лестничных проемов. Два этажа – и я уже стою на улице, вдыхая морозный воздух.
Музыку включать не хотелось. Все равно старые наушники запутались в причудливый узел таким образом, что распутать провода было уже не так-то просто. На ходу застегивая пуговицы своего черного пальто, я двинулся к автобусной остановке. Разбитый рекламный щит, как несбывшаяся мечта, хорошо, что он не раздражает глаза. Из металлической урны вяло тянуло непогасшей сигаретой. Холодный воздух стал наполняться запахом помоев. Сверив еще раз часы на коммуникаторе, я мысленно загадал желание, отвернувшись и от урны, и от рекламного щита. Как по волшебству, вдалеке появился длинный прямоугольник. Он приближался и увеличивался в размерах. Это был старый Икарус, водитель которого из последних сил пытался выжать из него хоть какую-то скорость. Салон гремел от агонии умирающего двигателя. Поручни вибрировали больше всех, так что держаться за них мне совершенно не хотелось. Довольно того, что все мои кости издают подобные вибрации.
Я сел возле окна, достал перчатку и попытался протереть грязное стекло. Ничего не помогло. Видно было все также плохо. Это напоминало мне не до конца собранный паззл. Вот колючая проволока, вот тут она прерывается, грязное пятно, далее кусок асфальта, свет прожектора, пьяный мужчина, который громко матерится, снова пятно, потом нечто