Обреченный на всемогущество. Эдуард Рогов
и «труппу» Снулого. Но Шкет уже упрятал добычу вглубь своей просторной куртки, и не собирался с ней расставаться. В действие, вступал «силовой» вариант.
– Какой еще кошелек? – тонким голосом заверещал щипач, и его тут же поддержали Пузырь и Гнутый.
– Ты че к ребенку пристала, карга старая? Какой еще кошелек, он же только что вошел!
Естественно, главным здесь был не этот сомнительный аргумент, а демонстрация силы. Раздувая ноздри и расправив могучие плечи, «прикрывалы» грозно обвели взглядом враз притихший салон. Соотношение сил, было явно не в пользу пассажиров.
Пяток бабулек, один шустрый, но видимо, вполне разумный дедок, несколько женщин среднего возраста. Единственным мужчиной, как часто бывает на этом маршруте в дневное время, оказался субтильный юноша на заднем сиденье, одетый, кстати, в явно затрапезную, с чужого плеча одежду, о чем свидетельствовали подвернутые рукава свитера, и штанины брюк.
Неприятным моментом оказалось лишь то, что до ближайшей остановки, было еще далеко. Но обычно, контингент дневных автобусов, особенно столь малочисленный и престарелый, не спешил идти на прямой конфликт с обладателями грубых, нарочито «приблатненых» голосов, и тугих мышц.
Вот и сейчас, все подавленно молчали, и лишь жертва судорожно пыталась обнаружить пропажу в своей расстегнутой сумке, растерянно вопрошая:
– Где? Где?
«В Караганде», – мысленно усмехнулся Снулый, уже решивший, что все обошлось, и прикидывающий, стоит ли выговаривать Шкету, за этот «прокол». По всему выходило, что нет. «Лопатник» изъят «чисто», а то, что сие действо углядела бабуля, на совести Антохи и Жердяя – лучше заслонять надо было…
Но здесь события пошли совсем не тем фарватером, к которому привыкла эта бывалая, и в общем-то, повидавшее всякое «бригада». Хлюпик с заднего сидения встал, и сделав шаг навстречу Пузырю и Гнутому, четко произнес:
– Верните девушке ее вещь. Сейчас, она под одеждой этого отрока. Я все видел.
То ли необычно спокойный тон голоса, то ли странный термин «отрок», резанувший слух, но обалдевшие от подобной наглости «быки», вначале даже не нашлись с ответом. А Снулый отметил, что юноша говорит со слабым, но все-таки, вполне ощутимым акцентом.
«Иностранец, блин! Хренов внук Патриса Лумумбы! Придется успокаивать…»
Прежде чем он успел додумать мысль, опомнившийся Гнутый шагнул навстречу юному придурку, явно намереваясь нанести свой знаменитый «тычок». Ничего особенного, никаких средних и даже легких телесных повреждений. Просто у молодого человека временно собьется дыхание и минуту или две, он будет вынужден простоять в согнувшемся положении, судорожно хватая ртом воздух.
Однако далее, случилось удивительное. Снулый готов был поклясться, что еще до того, как Гнутый приблизился к «объекту» на расстоянии удара, тот сделал рукою легкое движение, словно вкручивая невидимую электрическую лампочку.
Здоровенный бугай вдруг застыл на месте, почему-то плотно прижал руки к туловищу, и через пару секунд стал истошно орать.
– Ааа…