Ахматова и Раневская. Загадочная дружба. Вера Брем
порой до телесных наказаний. За крупные прегрешения, такие, например, как побег из дома, полагалась порка. Странный, конечно, подход, ведь после порки еще сильнее захочется убежать куда глаза глядят.
Артистизм проявился рано. Раневская вспоминала, как в пятилетнем возрасте во время траура по умершему младшему брату, отодвигала занавеску на зеркале, чтобы посмотреть, как она выглядит в слезах. Маленькая Фаина любила копировать речь и жесты окружающих, изображала дворника, знакомых и случайно увиденных на улице людей. В гимназии у нее не сложилось ни со слишком строгими преподавателями, ни с другими ученицами, которые с удовольствием травили тихую Фаину. Да и сама учеба – все эти скучные арифметические задачи и не менее скучные спряжения глаголов – не доставляла удовольствия. Проучившись, точнее – промучившись несколько лет, Фаина упросила родителей забрать ее из гимназии и продолжила обучение дома. К месту можно вспомнить ахматовское «Училась я в Царскосельской женской гимназии. Сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно»[41].
Фаина мечтала стать актрисой с младых, что называется, ногтей и другого поприща для себя не представляла. Точнее – не представляла себя на другом поприще. «Профессию я не выбирала, – признавалась Раневская, – она во мне таилась». Родители, особенно отец, были против того, чтобы дочь стала актрисой, но Фаине все же удалось настоять на своем. В 1913 году она уехала в Москву, чтобы играть в одном из столичных театров. К тому времени Фаина из замкнутого неуклюжего ребенка превратилась если не в красивую, то в эффектную, симпатичную девушку, с большими выразительными глазами и густой копной медно-рыжих волос. Увы, броская внешность вкупе с горячим желанием играть на сцене не помогли. Во всех театральных дирекциях Фаина получала отказ. Иногда вежливый, иногда грубый, но всегда бесповоротный, окончательный. Пришлось вернуться домой несолоно хлебавши. Фаина не сдалась, а всего лишь взяла паузу. Сдала экстерном экзамены за курс гимназии, начала посещать занятия в частной театральной студии, избавилась от заикания, сыграла несколько ролей в любительских спектаклях, поучаствовала в спектаклях одной из гастролировавших трупп… Отец думал, что дочь, обжегшись, образумилась и больше об отъезде в Москву не заикнется. Дочь же готовилась к реваншу. Настал день, и она снова покинула отчий дом под рыдания матери. Это случилось летом 1915 года.
В Москве Фаине на этот раз повезло, да еще как повезло, потому что счастливый случай свел ее с прима-балериной Большого театра Екатериной Гельцер. Они подружились навсегда, на всю оставшуюся жизнь. Гельцер познакомила Раневскую со многими выдающимися людьми того времени, например с Владимиром Маяковским и Мариной Цветаевой.
Сведения относительно знакомства Фаины Раневской с Анной Ахматовой несколько противоречивы. Даже не «несколько», а существенно. По общераспространенной версии они познакомились во время эвакуации в Ташкенте (об этом, например, упоминал Анатолий Найман). Заочно, конечно, знали друг друга и раньше, Раневская