Копия. Алиса Гордеева
я вижу тебя в таком состоянии. – Хил спрыгнула с дивана и подлетела к подруге. Бережно обхватив Энн за плечи, она уперлась подбородком в ее макушку и все же набралась смелости заявить:
– Энни, ну, правда, это же просто конь. Да, любимый, золотой, самый лучший. Но, Энн, это просто конь. И Ларус его не живодерам продает, а всего лишь в другую конюшню.
– Я знаю, Хил. – Энн накрыла своей ладонью руку подруги и слегка сжала, давая понять, что ценит поддержку. – Просто предчувствие нехорошее.
Подруги переехали в столицу четыре дня назад, хотя изначально планировали перебраться в город ближе к осени. Ларус и Кристоф помогли дочерям перевезти вещи и устроиться на новом месте, но самое главное – они оплатили аренду квартиры на год вперед, чтобы девочки больше не заморачивались поисками работы, а смогли сосредоточиться на учебе, хотя бы на первом курсе.
– Хил, как думаешь, отец сдержит слово? – все так же глядя в окно, спросила Энн. Мысль о том, что Странника увезут в чужую страну, где совершенно другой климат, язык и методы воспитания, пугала Энн намного больше самой продажи коня. Ларус отчасти был прав: останься жеребец в Исландии, и Энн с Хинриком смогли бы его навещать. Другое дело, если коня вывезут за пределы страны. По местным законам, такому коню обратной дороги уже не было.
Хилдер бросила мимолетный взгляд на часы: короткая стрелка упорно стремилась к пяти. Торги уже должны были завершиться.
– Давай я отцу позвоню, – предложила Хил и тут же отправилась в свою комнату, оставив Энн наедине со своими мыслями.
Устроившись поудобнее, Энни прикрыла глаза. Всё разом навалилось на нее: и разлука с братьями, с мамой, и продажа Странника, и новое место, которое хоть и было уютным, но все еще казалось чужим. А еще эта размолвка с Хинриком перед самым отъездом…
К его агрессивному поведению Энн привыкла и уже давно не обижалась на брата. Скорее, жалела его. Злость мало кого могла сделать счастливым. Нет, чем больше Хинрик срывался, тем больше Энн хотелось поделиться с ним частичкой своей любви, согреть его черствое сердце, научить видеть этот мир с другой, более доброй стороны.
За пару часов до отъезда в город Энн навестила Странника, чтобы спокойно с ним попрощаться. Конь фыркал и беспокойно перебирал копытами, как будто чувствовал, что видит девушку в последний раз. Энн трепала его за ухом и что-то напевала себе под нос, когда позади послышался голос брата.
– Бежишь, трусиха? – Хинрик стоял возле соседнего стойла, скрестив руки на груди.
– Это просьба отца, Хинрик.
– Нет, Энн, это твой выбор. Всегда легче сдаться, чем бороться! – Оттолкнувшись, он сделал несколько шагов в сторону сестры, не отводя от нее осуждающего взгляда.
– Отец все равно его продаст. Ни ты, ни я не сможем ему помешать, – продолжая почесывать Странника за ухом, ответила Энн.
– Говори за себя, слабачка! – Хинрик до предела сократил расстояние и дернул Энн за руку, чтобы она не смела прикасаться к животному.– Не трогай его! Ты предала и его, и меня!
–