Ньювейв. Миша Бастер
эстетики, которую по-своему пропагандировали Муслим Магомаев и Эдуард Хиль, но более аутентичную.
Собственно все началось сразу же: тяготение к «чистому стилю», и все потянулись к родительским гардеробам. Но это только поначалу подростки стали носить белоснежные рубашки и закупать на Сенном рынке бриолин для стильных причесок. Тогда у меня был сложный размер ноги – почти 35 размера, а с модельной обувью в СССР были немалые проблемы. Поэтому постоянно фильтровались всяческие комиссионные магазины и рынки, и приходилось идти на всяческие ухищрения, если туфли были меньше или больше по размеру. Узкая обувь натиралась жиром и потом усыхала на ступне, принося немалое беспокойство, а если туфли были на несколько размеров больше, то, конечно же, пустоты подбивались ватой. Иногда это все принимало достаточно карикатурный вид неправильных пропорций, но это доставляло лишь дополнительную порцию положительных эмоций.
И вот буквально на несколько месяцев 84 года возникло достаточно яркое и своевременное явление как «Тедди бойз», поскольку участники этого процесса были еще чисты во всех смыслах, и это действовало на противопоставление совковым реалиям не менее эффективно, чем панк, и гораздо привлекательней, чем хиппи. При всей немногочисленности участников, появление в центре города достойно одетой стильной молодежи, придерживающейся дендистских традиций, сразу же внесло свой диссонанс. Мальчики оделись в костюмы и плащи, и дополнительным элементом одежды были темные очки, которые раздражали местные правоохранительные органы больше, чем опрятный внешний вид.
Причем этот же период совпал с проникновением в город ньювейверской тематики, которая в немалой степени продвигалась благодаря приехавшему в город из Новороссийска Африке. И Густаву, тяготевшему к внешнему эстетизму и часто посещавшему различные комиссионные магазины в поисках различных ретроаксессуаров.
Я тогда же услышала впервые на дискотеке B-52's, Talking Heads и Blondie, а мода на костюмные прикиды получила дополнительный толчок. Но «чистый стиль» все же держался на стиляжьей тусовке, которая не признавала броши и сережки и основным представителем которой являлся Антон Тедди. Антон был достаточно информированным, и, возможно, единственным, кто действительно понимал, откуда растут ноги у «стиля» и как это должно воплощаться в жизнь. Остальные участвовали исключительно из-за новизны явления и тяготения к внешней эстетике. Но благодаря влиянию Тедди стиляги получили возможность противопоставлять себя всему андеграунду и держаться уважаемым особняком. А сам Антон стал известен в городе настолько, что Олег Евгеньевич Котельников, услышав про подобное явление, разродился шикарной серией «Твистуны» и по заочному описанию смастерил портрет. Часть этой серии ныне хранится в Русском музее.
Мальчики же, абсолютно не умея играть, купили себе музыкальные инструменты в виде альта, тромбона и саксофона, разучили «Как теперь не веселиться» и «В нашем доме поселился