Последний Нейромант. Лев Храбров
уже сто раз. Я нейро поставил, меня скоро в гильдию примут. Обещаю, ещё несколько месяцев, и мы съедем из этой помойки.
– Никуда я отсюда не съеду! – начал упираться дед. – Это мой дом! Тут я жил, живу и помру я тоже тут!
– Ладно-ладно, не кипятись, – я убрал тарелки в мойку. – Чай будешь?
– Плесни лучше, а?! – Видя мое недовольное лицо, он стал канючить, сведя почти вплотную большой и указательный пальцы: – Чуток всего, ночь уже, и я сразу спать.
– Смотри у меня, – сказал я, отпирая шкафчик.
Потом налил в два стакана, нарезал вяленого мяса и отнес на стол.
– Эх, внучок, смотрю на тебя, ты так на мать похож… Люблю тебя, дай небесные тебе здоровья, – опрокинув залпом содержимое, он прокряхтел: – Ох, хороша, зараза! Это шо, шестидесятка? – спросил старик сиплым голосом.
– Она самая, – тепло улыбнулся я. – Поздно уже, иди в душ и спать, герой-любовничек.
Дед ушел, а я, проглотив свою порцию шестидесятки, поморщился, закусил и посмотрел на ворта.
– А тебе пора на пост.
С этими словами я вышел на улицу.
Поставив ворта в режим охраны, я прогулялся по двору, заглянул в огород, распаковал немного гумус-геля и перемешал его с пищевым гелем, в котором росли наши овощи. Дед любил похвастаться своим урожаем, горделиво показывая: «Смотри, какой огурец я вырастил!». Ну вот пусть порадуется теперь; надеюсь, от этой дряни будет эффект, все руки в ней вымазал…
Я вернулся в дом, смыл гель и заглянул в спальню к деду. Тот уже мирно сопел в своей кровати, я укрыл его одеялом и направился к себе в комнату.
Отдыхая в постели после долгого и насыщенного дня, я крутил в руках войс-пластинку, доставшуюся мне в наследство от отца. Когда он погиб, гильдия передала деду всего три предмета: руку с имплантом, ворта и зашифрованную войс-пластинку. Из своих скромных сбережений дед выделил мне достаточно средств, чтобы я мог вживить себе отцовский имплант.
С вортом я разобрался довольно быстро, а вот с пластинкой до сих пор не мог ничего поделать. Обойдя множество специалистов, слышал лишь одно: «Нужен ключ или пароль», так что пластинка стала для меня просто чем-то вроде талисмана. Перед каждым рейдом я подбрасывал её в воздух, чтобы предсказать, будет ли вылазка удачной. Предсказаниям не верил, это был лишь ритуал, который помогал мне настроиться, напоминая, как погиб мой отец.
Когда я рассматривал войс-пластинку, вдруг сработал сканер, и я увидел сообщение: «Обнаружена зашифрованная войс-запись». Следом появился запрос: «Начать дешифровку?» Я мысленно нажал «Да». «Процесс дешифровки запущен, приблизительное время – десять часов», – гласило следующее сообщение.
Я сделал глубокий вздох, старясь успокоить разбушевавшиеся мысли. «Получилось! Столько лет – и наконец-то!» – крикнул я про себя. Глаза начали слипаться, и я, доделав все дела, уснул с улыбкой на лице.
…Надоедливые лучи зеленой звезды бесцеремонно слепили даже сквозь веки, и я с неохотой открыл глаза. Удивительно, но чувствовал себя бодрым. После легкой разминки, стараясь не вывихнуть челюсть от зевоты, отправился на кухню,