Осязаемая любовь. Тадэуш Мотас
строго возвышался над присевшими перед ним в подобострастном трепете двухэтажными дощатыми бараками и серыми панельными хрущёвками-пятиэтажками.
Сюда его пустили только после пристрастного допроса консьержки и предъявленного письма от директора школы. Как ни крути, а в «райкомовском доме» абы-кому делать нечего!
С опаской он вошёл внутрь зеркальной лифтовой кабины. Немного поколебавшись, осторожно нажал непривычную квадратную кнопку нужного этажа.
Двери плавно и бесшумно сомкнулись. Лифт мягко, почти без толчка, стал быстро возноситься почти под самую крышу, едва ощутимо вдавливая ноги в пол.
Оказавшись на широкой лестничной площадке он огляделся. Затем медленно подошёл к обитой строгим коричневым дерматином двери со стеклянным глазком.
На всякий случай вытащил из заднего кармана брюк огрызок тетрадного листка с номером квартиры. Сверился. Всё точно. Она самая и есть!
Со вздохом нажал пожелтевшую кнопку звонка. Немного подождал. Заглянул через глазок. Никаких видимых перемещений! Потом дважды нажал ещё раз.
Ответная тишина его чрезвычайно обрадовала и приободрила!
«Вот здорово! Так я согласен ходить сюда хоть каждый день, а не раз в неделю!», – с удовлетворением подумал он.
С чувством исполненного долга он облегчённо повернулся и направился к лифту.
В голове весёлым калейдоскопом завертелись заманчивые цветные картинки разнообразных вариантов проведения освободившегося дня. Окрылённый предстоящей перспективой, он с воодушевлением нажал кнопку вызова лифта.
Неожиданно чей-то громкий, искажённый хрипотой голос, зазвучавший из дребезжащего динамика где-то за спиной, заставил его испуганно отпрянуть от дружелюбно разъехавшихся створок уже прибывшего лифта.
«Я вас слушаю!»
Он насторожённо подошёл к пугающей двери квартиры.
Приподнявшись на цыпочки смущённо прокричал в круглую прорезь микрофона рядом с дверью: «Это я! Я из третьей школы! Меня к вам направили…».
«А-а… Заходи, заходи!» – такое ярко выраженное нетерпение за дверью ещё больше смутило его.
Щёлкнул замок. Дверь приоткрылась.
Сразу ставшими вялыми ногами он с волнением переступил порог полутёмной прихожей, напряжённо втягивая в себя хлюпающим носом непривычные и загадочные запахи чужого жилья.
Забрызганные ботинки оставил на резиновом коврике у входа. Свою старенькую, потёртую и трескучую на морозе куртку аккуратно повесил на вешалку. Полосатую трикотажную шапочку с лохматым помпоном затолкал в рукав. Перчаток он не носил.
Украдкой глянул в зеркало на свое испуганное бледное лицо и обречённо поплёлся по коридору в сторону полуоткрытых дверей с выбивающимся из них неярким светом.
«Проходи! Не бойся!», – раздался изнутри комнаты величественный, но дружелюбный голос.
Странное, захлестнувшее обжигающей горячей волной чувство, вдруг овладело им: этот голос он уже где-то слышал! Физически, почти осязаемо! И не один раз!
Коротко выдохнув, он решительно вошёл в комнату и остановившись на входе пробежал глазами по периметру небольшого аскетичного пространства.
Сразу слева за дверью, вдоль всей стены – многоэтажный ряд книжных полок почти до самого окна, плотно завешанного непрозрачными шторами.
Справа от окна односпальная кровать опять же с подвешенными над ней книжными полками и маленьким прикроватным столиком у изголовья. На нём тёмная пластмассовая коробочка с тумблером и прорезью микрофона. «Наверное пульт управления замком входной двери!» – догадался он.
Рядом с кроватью – кресло с журнальным столиком и торшером. В центре столика – старенькая «Комета» со шнуром микрофона и высокая стопка магнитофонных катушек. На краю – стакан и графин с водой из гладкого стекла.
«Ну, давай будем знакомиться! – неожиданно мягко прозвучал девичий голос, – меня зовут Лена, а тебя как?».
«Меня? Меня зовут ..» – он боязливо перевёл взгляд на постель и оторопел от изумления.
Из глубины кровати, полулёжа на высоких подушках, на него смотрела холодными голубыми глазами сияющего полярного льда Она, он сразу узнал её!
Снежная Королева!
Изящное белое кружево её ночной сорочки, выглядывающей из-под натянутого до самой груди голубого одеяла, вкупе с белоснежными локонами волос, уложенными в высокую «бабетту», ещё больше усиливали её поразительное сходство с талантливо созданным и знакомым ему с детства кинематографическим образом.
«Наверное, Сергей! – поспешила она ему помочь, – по крайней мере, твоя классная сказала мне вчера, что по средам именно ты будешь приходить ко мне!».
«Да, Сергей», – радостно подтвердил он, сразу почувствовав облечение и медленно спадающую напряжённость.
– Присядь пока в кресло и включи торшер. В какой класс ты ходишь?
– Будешь получать полное образование?– Уже в седьмой
– Нет. После восьмого