Мими. Анатолий Бочкарёв
религиозного экстаза валиться и валиться к её ногам. А потом как можно быстрее всех остальных претендентов знакомить её со своей мамой и присоединять к своему будущему гарему, пока не убежала.
Самой Люси решительно не нравились ни арабы, ни индусы, ни тем более обитатели знойной Экваториальной Африки. Совсем другое дело – отечественные джигиты разнообразных мастей, даже неотёсанные, только вчера спустившиеся с гор за солью и тут на бескрайней русской равнине внезапно напоровшиеся на синий Люсин взгляд, да так и остолбеневшие от этого пассажа. Во-первых, они действительно были лучшими в стране ценителями женской красоты. Во-вторых, при общении с ними не имелось языкового барьера, да во многом и общекультурного. В-третьих, в отличие от русских парнишек эти ребята умели реально пускать пыль в глаза, то есть, энергично, с напором выражать своё рвущееся восхищение действительно самыми красивыми в мире славянскими девушками. Конкретно – если и не полмира, то пол-ресторана наверняка уложить к маленьким ножкам русской принцессы, конечно, если та удостоит их своим эксклюзивным вниманием.
На Люси, как самую уловистую в их жизни наживку немало страхолюдин женского пола вытащило к себе на палубу брыкающееся семейное счастье. Иногда не семейное, а просто краткое, не успевшее настолько далеко зайти, но всё же немало таньги успевшее подарить. Однако потом так же в одночасье слинявшее. Но не могла же Люси всегда дежурить возле чужого слабенького счастья, раздувая его тлеющий жар потоками своей бескорыстно струящейся красоты, неотрывно пущать и на другие беспрерывно образующиеся подле неё парочки свои гипнотизирующие, осчастливливающие чары. Едва отвернулась или отошла, как эти голуби мигом успевали намахаться и мгновенно разлететься, теряя пёрышки и кошельки.
В итоге Люси поняла главное по жизни: на всех чар не напасёшься! Не для того этот дар боженькой был дан. К тому же, как вскоре стало выясняться, товар этот на самом деле скоропортящийся, сильно страдающий от бездумного растранжиривания. Любые чары всегда следует тупо беречь для того, самого важного и единственного избранника, который обязательно когда-нибудь, но явится же. И не дай бог случится так, что ей самой предъявить ему уже нечего будет, всё на чужие счастьица растратится, разлетится. И дивидендов в таком деле ни с кого обратно не стребуешь!
Долгое время обогревала Люси этот заведомо неблагодарный космос низких материй как могла честно и добросовестно, однако никто из промышляющих любовью девочек и парней и в самом деле даже элементарного «спасибо» ей не сказал. И след их простывал впоследствии как дым как пьяненький туман.
При холодном анализе, естественно, много спустя, через десятки лет, становилась понятной и общая, истинная картина происходящей возле юной Люси подлинной вакханалии чувств и средств, закономерно скатившейся в итоге к элементарному заколачиванию денег на основном инстинкте. Вскоре её окружали лишь наиболее пробивные,