Псы кармы. Андрей Нимченко
переглянулись, "уроды" – то есть мы, а кто же еще? – все были рядом, перед его глазами. Это как раз его дружки ретировались.
– Эти придурки, которые со мной были? – сузил список "уродов" здоровяк.
– Придут скоро… наверное. Они в больницу звонить пошли. А ты не эпилептик случайно?
– Нет, – парень попытался встать, но лишь застонал, – Бог меня наказал…
Игорь глянул на Мея торжествующе: пять минут назад тот внес предложение бросить придурка, чтоб ему в другой раз не повадно было задираться. Но тот заявил, что нельзя человека оставлять в беде, даже если он полный козел. "Вот, мол, смотри – раскаялся!" – означал этот взгляд Баца.
– …бухать надо было меньше, мне и доктор говорил, – закончил здоровяк свое покаяние, и человеколюбия в глазах Игорька как-то сразу поубавилось.
Странные мы существа – люди. Только что житель общаги N6 Игорь Станиславович Выщенко готов был помочь в беде тому, кто собирался начистить ему морду. И руководствовался этот Игорь Станиславович исключительно принципами морали, не требуя ничего взамен. Но вот его бывший обидчик раскрыл пасть, подарил надежду на свое перевоспитание, и тут же разрушил ее. И что же наш всепрощающий человеколюб? Разочарован! Небось, уже успел подумать, что зря он под эту неблагодарную скотину свою куртейку подсовывал…
Глава 10.
Торм.
Он проснулся от крика надсмотрщика, возвестившего об окончании перерыва. Кругом, в небольшой рощице в трехстах метрах от реки, ворча поднимался с земли рабочий люд. Полчаса сна – кажется, что это так много, когда их ждешь, и так мало, когда они проходят. Торм вскочил на ноги, поднял лопату. Рабы нехотя двигались к бочке с водой – умыться и попить, после чего им снова предстояла работа на солнцепеке. Первые, успевшие смыть остатки сна, уже направлялись с перекинутым через плечо инструментом к глубокому рву канала. Славик был среди них – эдакий дисциплинированный слуга, которому не нужны неприятности. Впрочем, если они затеяли побег, неприятности действительно ни к чему.
Торм хотел было догнать цыгана, но удержал себя – подойдет к нему попозже, а сейчас, перед работой на солнцепеке, умыться и прополоскать горло просто необходимо. В груди у него гудела туго натянутая струна нетерпения – наконец-то долгожданное указание было получено. Оставаться в лагере Фука дольше не имело смысла.
– Я иду с вами, – сказал Торм, пристраиваясь со своей лопатой рядом с Цыганом. Кирка в руках молодого мужика замерла, затем продолжила свои монотонные движения: вверх-вдох-вниз-выдох.
– С чего вдруг? – не глядя на него, спросил Славик.
– Возникли обстоятельства.
– Пока ты спал?
– Именно.
Парень молчал, обдумывая его слова. Торм искоса поглядывал, как сгибается и разгибается худой смуглый торс под изодранной армейской майкой. Он чувствовал, что, в конце концов, Цыган возьмет его с собой.
– Это будет непросто, потребуется преодолеть срединный