Очнись. Мария Дуденко
спросить. Она давилась слезами. Ненавидела Роберта. И себя – за то, что не уехала с мамой.
С началом учебного года вернулись в город. Роберт учился в другой школе. Поэтому на время уроков Владлена была только ее, Галина. Разве что иногда сидела неподвижно, уставившись в окно. А после уроков Роберт был всегда на посту, ждал Владлену возле школьной калитки. Первое время Владлена, уходя с ним, поворачивалась к Гале и виновато улыбалась. Потом стала просто кидать «пока» и ни на кого, кроме Роберта, уже не смотрела.
По вечерам девочки, как и раньше, делали вместе уроки. И так же, как раньше, спали в кухне на матрасе. Только куда-то пропали задушевные разговоры. Галя боялась спросить, боялась услышать, что она больше не нужна. Сама Владлена ничего не рассказывала, как будто охраняла то, что принадлежало только ей. Галя лежала без сна, вдыхала какой-то новый, незнакомый, запретный запах. Она надеялась. Ждала. И дождалась.
Анна
Я просыпаюсь среди ночи. Или это уже не ночь? В общем, я просыпаюсь, какое-то время уходит на то, чтобы вспомнить, что я овощ. По крайней мере, внешне я, вероятно, именно так и выгляжу. И когда я об этом вспоминаю, мне хочется выть и рвать на себе волосы, в прямом смысле. Но я не могу. Ни выть, ни рвать. Вообще ничего. Только говорить сама с собой, пытаться вспомнить, метаться от безысходности. Тоже, конечно, только мысленно. Может, мне все это только кажется. Может, я сейчас проснусь. Я просыпаюсь. Упираюсь в темную стену. И только живые голоса вытаскивают меня из моего небытия.
– Мамочка, мамочка, – Ванечка плюхается на кровать и прижимается ко мне. Галина постоянно ругает его за это. Хорошо, что ее нет рядом и он будет обнимать меня, сколько захочет. Его волосы щекочут мой подбородок. Ткань на моей груди становится мокрой. Интересно, это футболка? Вряд ли, ее, наверное, неудобно надевать. Я чувствую, как Ванечка мелко вздрагивает. Боже мой, он плачет.
– Она сказала, – слезы душат его, – она сказала, что бабушка мне не бабушка. Это же неправда?
Кто сказал?
– Она противная, противная. Зачем папа, вообще, привел ее?
Э, Антон завел себе подружку. Или жену? Быстро же он. Быстро? А сколько вообще прошло времени с… С чего? Какая же каша в голове.
– Мамочка, просыпайся побыстрее и выгони эту Жанну.
Жанна, значит. Конечно, проснусь, родной. А если нет? От этой мысли затылок сковывает, и мурашки бегут по позвоночнику. Мурашки – это же, наверное, хорошо?
Ванечка куда-то убегает. Я слышу, как он что-то волочет по полу. Какой-то незнакомый женский голос догоняет Ванечку с наставлениями, чтобы с уроками дождался бабушку. Он отвечает: «Хорошо, тетя Люда». Какая-то тетя Люда еще. Где я, вообще? Шуршание, скрип, еще какие-то звуки, я не могу понять, что происходит.
– Мамочка, нам сегодня задали только математику. Страница пятьдесят девять, упражнение два. Фу, задача.
Математика, уроки. Он школьник. Школьник. Сколько же я вот так. Он без меня, без меня. С кем? С Антоном, с этой Жанной?