История философской мысли Беларуси. Г. И. Малыхина
войны. Внутренняя нестабильность усугублялась внешними вызовами. В 1654–1667 гг. Речи Посполитой пришлось вести затяжную войну с Московией, затем в 1672–1676 гг. – с Османской империей, а в начале XVIII в. она оказалась втянутой в многолетний военный конфликт России и Швеции (Северную войну). Все эти события самым пагубным образом отразились на судьбе ВКЛ.
Колоссальные человеческие жертвы, разрушение городов, разрыв хозяйственных связей и подрыв экономики, голод, эпидемии, массовые миграции населения хаотизировали социальную и культурную жизнь общества. Общие «издержки» военного лихолетья и гражданской смуты еще более усугублялись кризисом власти внутри ВКЛ. Самые влиятельные его кланы (Радзивилы, Хадкевичи, Сапеги, Пацы, Агинские, Вишневецкие, Кишки и др.) вели нескончаемую борьбу (в том числе вооруженную) за власть и влияние в стране. Эти конфликты, имевшие форму противоборства различных конфедераций (группировок) друг с другом, часто инспирировались и поддерживались Короной с целью недопущения консолидации правящего сословия ВКЛ и, таким образом, блокировали сепаратистские устремления в его кругах.
Красноречивее всего о масштабах национальной катастрофы той поры свидетельствуют следующие цифры. В 1650 г. на белорусских землях проживало 2875 тыс. человек (в Речи Посполитой – 11 млн), в 1667 г. (после окончания войны с Московским царством) – 1337 тыс. Русско-шведская война стоила белорусам еще 700 тыс. жизней. К концу XVIII в. (1772) в Беларуси проживало 2600 тыс. человек (в Речи Посполитой -14 млн), т. е. на 275 тыс. меньше, чем 120 лет назад[53].
Существенно подорванным оказалось сельское хозяйство – основа экономики страны: более 50 % земель были исключены из хозяйственного оборота. Обезлюдели города. Мастеровой люд насильственно вывозился в Россию. По данным Г. Сагановича, в результате поражения ВКЛ в войне (1654–1667) с Московией в Московское царство было принудительно переселено более 300 тыс. крестьян, ремесленников, шляхты в качестве пленных[54]. Неудивительно, что в Москве в конце XVII в. около 20 % населения составляли белорусы[55]. Особенно пострадали восточнобелорусские земли, численность жителей которых сократилась на 60–70 %[56]. В конце XVIII в. мещанское сословие (жители городов) не превышало 11 % от общей численности населения белорусских земель. Его восполнение шло во многом за счет иммигрантов – главным образом поляков, русских (старообрядцев), евреев. Селились они в основном в городах и местечках, составляя порой от 40–50 до 60–70 % мещанского населения (в XIV–XVI вв. – 25–30 %). Естественно, что они несли с собой свои язык, религию, культуру, которые, собственно, и определяли этническое своеобразие города. В целом со второй половины XVII в. мещанство – малочисленное и слабое в экономическом отношении – не придерживалось какой-либо осмысленной национальной идеи[57]. Магдебургское право, не получая развития, из институции, ориентированной на формирование правосознания горожан, превратилось в охранительный свод норм отживающей свой век феодальной
Цит. по:
Грамадскі быт і культура гарадскога насельніцтва Беларусь Мінск, 1990. С. 37.
Беларусь!. Вытокі і этнічнае развіццё: у 6 т. Т. 4. С. 179.