Если Мельпомена выбрала тебя. Ксения Сингер
в одной из школ Новой Зеландии. С Виви было тоже интересно: мы много играли в школу, она мне рассказывала о Новой Зеландии, где прожила три года, об Австралии, о множестве островов вокруг, по которым путешествовала вместе со своим другом. Она так интересно рассказывала, что мне казалось, это я сама там была, все видела своими глазами. Сама, свято в это веря, пересказывала услышанное от первого лица. Виви говорила, что просто влюбилась в эту страну, и не только в нее, но и в друга, которого там себе нашла. Когда закончился срок договора, оказалось, что продлить его было нельзя, и она должна была уезжать или выйти замуж за новозеландского друга. Но его родители были против их женитьбы, и ей пришлось уехать. Мама была несказанно рада ее приезду и постоянно ей твердила:
– Ты можешь жить у нас сколько хочешь. Главное, не спеши. Все хорошо обдумай. Не торопись связывать себя каким-нибудь договором, может, еще все образуется. Он одумается.
Виви, оставшись без своей любимой учительской работы, всю свою энергию, весь свой педагогический азарт направила на меня. Вследствие чего в течение оставшейся части учебного года мы прошли с ней всю программу начальной школы, так что к концу года я сдала экзамен и была зачислена в пятый класс гимназии. Рада и горда была только мама. Мне было все равно. Папа сердился, а бабушка почему-то жалела меня, гладила по спинке и говорила:
«Бедный ты мой ребенок».
Виви так же неожиданно исчезла, как и появилась. В гимназии, где я теперь училась, продленки уже не было. И я после школы шла домой одна. Дома я тоже была одна до тех пор, пока не приезжали с работы папа или мама. В гимназии хоть и было много народа, но мне там было очень одиноко. Ко мне не относились плохо, меня никто не обижал, даже поглядывали на меня иногда с удивлением, но общаться со мной тоже никто не хотел. В пятом-шестом классах некоторые девочки тютькались со мной, как с куклой, но они мне казались ужасно глупыми, а те, которые мне нравились, не обращали на меня никакого внимания. В седьмом классе стало еще хуже. Девочки все резко подросли, начали оформляться, и разница между мной и ими еще ощутимее бросалась в глаза. Ловя их снисходительные взгляды, я стеснялась сама себя – и очень страдала от этого. В отсутствие Виви я не прыгала больше через классы, а шла все с одними и теми же детьми из класса в класс, где все давно привыкли ко мне и, уважая, не замечали меня.
С учебой у меня не было никаких проблем. Исключение составляли уроки физкультуры; для меня они были просто мучением. Я чувствовала, что всем там мешаю. Когда проходили спортивные игры, никто не хотел, чтобы я оказалась в их команде. Преподаватель физкультуры должен был давать мне отдельно задания, это тоже было для него одно неудобство. В конце концов договорились, что я буду посещать спортивные секции, а в завершение каждого полугодия сдавать нормативы с моей возрастной группой. Уроки физкультуры теперь я могла не посещать.
Еще я очень страдала от школьного шума, от резкого школьного звонка, от крика детей, от громких голосов