Федор Волков. Его жизнь в связи с историей русской театральной старины. Алексей Алексеевич Ярцев
на ярославские нравы Волковым... За вход в этот театр бралась со зрителей плата.
Заветная мечта Волкова перешла в дело. Театр, созданный его усилиями, существовал в его родном городе, и он сам играл на сцене этого театра. Любя искусство, Волков поборол все препятствия, но что ожидало его театр? Условия тогдашней жизни и низкий уровень общественного развития не обещали долговечности театру, который поддерживался лишь частными силами и средствами. Думал ли Волков всю свою жизнь провести в Ярославле, или его всесторонне развитая натура, требовавшая простора для своего проявления, заставляла его мечтать о Петербурге, – неизвестно, но случай, так часто изменяющий обстоятельства, вмешался и в жизнь Волкова. Благодаря этому случаю русский театр был перенесен из провинциального города в столицу под покровительство самой императрицы и просвещеннейших людей того времени.
Года через два после открытия театра в Ярославль была отправлена из Петербурга комиссия для исследования злоупотреблений по винным откупам. Приезжие между делом отправились посмотреть на ярославскую новинку, подобной которой в провинции еще не было видано, и слухи о которой могли уже дойти до Петербурга. Среди них оказался некто Игнатьев, сенатский экзекутор, которому очень понравился театр Волкова. Часто посещая театр, он, должно быть, познакомился с Волковым. Вероятно также и то, что Волков, встретив в Игнатьеве сочувствие к своему только что зародившемуся детищу, мог высказать ему свои планы, надежды и мечты. А в числе его сокровенных желаний могло быть и желание перенести свой театр в Петербург. Он мог даже просить Игнатьева, чтобы тот рассказал влиятельным лицам в Петербурге о ярославском театре.
Как бы там ни было, но экзекутор Игнатьев играет видную роль в перенесении театра в столицу, а злоупотребления по откупам, как это ни странно, ведут к основанию русского публичного театра в Петербурге.
Есть еще также предположение, что слухи о ярославском театре достигли императрицы, и она послала чиновника в Ярославль удостовериться в этих слухах, и что комиссия по откупам была в этом деле ни при чем. Эти объяснения нисколько не изменяют сущности дела. Возвратясь в Петербург, Игнатьев, или кто-то другой, довел до сведения генерал-прокурора князя Трубецкого все подробности о ярославских лицедеях, а тот доложил об этом императрице Елизавете Петровне.
Императрица повелела отправить за ярославскими актерами особого посланного. Это было в начале 1752 года. Конечно, царский посланный должен был произвести большое волнение среди ярославских жителей. То, что они считали забавою или даже бесовским наваждением, обращалось высочайшею волею в дело серьезное. Недоброжелатели и завистники Волкова должны были умолкнуть. Что чувствовал сам Волков – это понятно каждому. Его делу, на которое он потратил много энергии, и которое поглотило все его существо, предстояла блестящая будущность.
Снабженные теплой одеждой, молодые ярославцы, – их