Состязательность на предварительном следствии. Андрей Макаркин
а также право быть судимым без неоправданной задержки и право на защиту, которое не должно становиться обязанностью обвиняемого. Поэтому в качестве дополнительной гарантии необходимо предусмотреть возможность проверки судом по собственной инициативе или по ходатайству кого-либо из заинтересованных в исходе дела лиц фактической стороны дела выборочно, т. е. не в полном объеме. Если истинность признания не получит своего подтверждения в ходе такой проверки, процесс должен быть продолжен в общем порядке с соблюдением всех установленных законом процедур. Подобный порядок нельзя считать проявлением розыскных рудиментов, поскольку он вполне вписывается в пределы активности суда, допустимые для публично-состязательного процесса. Мы не разделяем отрицательного отношения А. В. Смирнова к сделкам о признании вины как противоречащим природе публично-состязательного процесса. Выдвигается тезис о том, что сделки есть проявление частно-искового правосознания, главная их цель утилитарна – это целерантность, т. е. быстрейшее «снятие» конфликта ради процессуальной экономии179. Возможно, разрешенный конфликт ценнее конфликта неразрешенного. Пословица гласит: «Плохой мир лучше доброй ссоры». К тому же прообразы сделок о признании вины давно имеются в системе отечественной уголовной юстиции. Таковыми можно считать примирение сторон, деятельное раскаяние, а также освобождение от уголовной ответственности в порядке ч. 4 ст. 18 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г.
Следует оговориться, что особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, представляя собой сокращенную процедуру (гл. 40 УПК), не может рассматриваться в качестве российского аналога сделок о признании вины, поскольку в данном случае нет нормативной регламентации процедуры переговоров сторон о признании вины, а для суда их солидарное решение не является обязательным. Примечательно, что возможность применения данной упрощенной процедуры не устраняется даже применением усложненного порядка производства по уголовному делу в соответствии с действующим законодательством (при производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, производстве о применении принудительных мер медицинского характера и производстве по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц). Частью 2 ст. 420, ч. 3 ст. 433 и ч. 2 ст. 447 УПК РФ это в принципе допускается.
В качестве особого направления развития начал публичной (дискурсивной) состязательности в уголовном судопроизводстве выделяется институт медиации, успешно развивающийся в последние годы в развитых индустриальных странах (ФРГ, США)180. Медиационные процедуры здесь представляют собой мировое урегулирование уголовно-правового спора, понимаемое уже не как компромисс путем взаимных уступок (сделка о признании вины), а как примирение лица, привлеченного к производству, с потерпевшей стороной. Для достижения медиационного мирового соглашения
А. В. Смирнов полагает медиацию в качестве противовеса сделкам о признании вины (см.: