Марсианская магия. Юрий и Аркадий Видинеевы
бреду душа может оказаться там, где фантомные боли тела подтверждаются его физическим состоянием. Так и произошло с Симоном Петровичем. Наяву он страдал от сильной головной боли, от ломоты в костях, от ноющих ощущений во всём теле, как если бы его долго били палками и камнями. Он весь содрогнулся от гадкого грубо взревевшего голоса:
– Подъём! Выходим на утреннюю поверку!
– Какой подъём?! У меня нет сил пошевелиться!! – сжался от ужаса Симон Петрович и тут же вскочил от жестокого удара ногой в бок.
Рослый мужик в зловещем обмундировании тычками по рёбрам загнал Симона Петровича в строй измученных болезнями и непосильным трудом доходяг.
Сознание путалось и никак не могло припомнить, каким образом Симон Петрович оказался в этом проклятом месте. Их строй палками, как скотину, погнали в каменоломню. Там Симону Петровичу сунули в руки тачку. Механически следуя за теми, кто знал, что следует делать, Симон Петрович подкатил тачку под загрузку. Когда тачку наполнили камнями, он покатил её вслед за другими. Неразогретые мышцы содрогались от перегрузки, дыхание сбивалось, сердце колотилось уже под горлом, в глазах темнело, а выстроившиеся цепью охранники подбадривали работников палками. Тех, которые падали, они забивали насмерть и сбрасывали в пропасть на съедение грифам, слетевшимся к карьеру и усевшимся на скалистых выступах в ожидании свежих трупов.
Поздно вечером работников погнали обратно. Завтрак-обед-ужин уместился в плоской алюминиевой миске. Баланда была безвкусной, но организм уже отвык от еды. Спали на каменном полу, вповалку. Многие вскрикивали во сне, тихо выли, стонали. Иные громко храпели. Некоторые умерли во сне, не дожив до утра, до поверки, до нового трудового дня в каменном карьере.
Утро было солнечным и тихим. Больничные персонал заботлив. Утренние процедуры, обход лечащего врача.
– Как себя чувствуете? – взгляд врача вселял веру в скорое выздоровление. – Этой ночью у Вас был кризис. Теперь Вы пойдёте на поправку, а мы Вам в этом поможем.
– Спасибо, доктор.
После обхода лечащего врача Симон Петрович надел очки, взял из тумбочки тетрадь с авторучкой и продолжил писать реферат о квантовых флуктуациях вакуума и о том, как эффект Казимира может быть использован на микроскопическом уровне при создании новых моделей микроэлектромеханических роботов.
В плену воронки времени
На въезде в незнакомый населённый пункт стоял дорожный указатель. На нём по белому фону было написано чёрными буквами название: х. Времяворотный. От этого странного названия веяло каким-то мистическим холодом.
– Вернись, не въезжай туда, – подсознание сдавило сердце плохим предчувствием.
– Поверил старой кликуше, подававшей руками знаки не сворачивать на эту объездную дорогу? – усмехнулся бойцовский характер, и Илья смело пересёк невидимую черту, из-за которой веяло зябкой потусторонней опасностью.
Илья почти физически ощутил, как при прохождении какой-то незримой преграды он будто бы высвободился из защитной оболочки своей ауры, оказавшись уязвимым для грозных виртуальных атак.
В момент перехода в пространство «Х» Илья резко провалился в пустоту, как не раз случалось с ним при попадании в воздушные ямы во время авиаперелётов, но после воздушных ям мир оставался прежним, а теперь это был другой мир. Воздух вокруг стал другим, земля другая, всё стало иным, незнакомым, «древним».
Автомобиль у Ильи заглох. Илья вышел выяснить причину неисправности, и автомобиль вдруг исчез. Сознание покачнулось, теряя опору своей устойчивости. Чья-то злая воля решила поиздеваться над незваным пришельцем в эту заповедную глушь. Илья уже готов был повернуть назад, чтобы не дразнить свою судьбу, «не дёргать её за усы», но дорога, по которой он въехал сюда, исчезла. Илья попытался сообразить, в каком направлении выход их этого обманного пространства, но рассудок беспомощно закружился, как стрелка компаса в иных аномальных зонах.
– Что, горемычный, ищешь, как выбраться из нашего времяворота? – появился перед Ильёй рослый бородатый мужик разбойничьего обличья. – Нет отсюда выхода никому. Здесь всё, как в речном водовороте: кружит и затягивает всё глубже, во всё более древние времена.
– Не слыхал я про такую чертовщину, – изумился Илья.
– А кто бы о ней рассказал? Кто не побывал здесь, тот о ней ничего не знает, а кто побывал, тому в рассказчики путь закрыт, – понуро ответил «разбойник».
В самом малом возрасте дети помнят свои прошлые жизни.
– Бабушка! Я хочу рассказать тебе, как я там побывал, откуда выхода нет! – сделал «страшные глазки» Толянчик.
– Расскажи, мой сладенький, я послушаю, прижала к себе внучка его бабушка – автор многочисленных научных трудов по детской психологии.
– Когда я был большим, у меня был автомобиль. Я поехал на нём по дороге. Ехал, ехал и заехал туда, откуда назад никто никогда не возвращался. И мне стало страшно-страшно! Мне и сейчас даже