Григорий VII. Его жизнь и общественная деятельность. А. С. Вязигин
для гениального Гильдебранда: сложный государственный механизм открылся пытливому оку наблюдательного пленника; здесь он научился трудному искусству властвовать и повелевать людьми, выбирать лучших помощников, скорые пути и удобные средства для владычества над миром; здесь должно было окрепнуть в его душе стремление возродить мировое значение вечного города и папства, ибо своим зорким глазом он разглядел все темные и светлые стороны императорства, его силу, его слабые места, основы могущества, и пришел к убеждению, что величавое здание, над созиданием которого трудился Генрих, было построено на песке, так как при тогдашнем положении дел только мирообъемлющее господство церкви не вызвало бы противодействия, потому что более отвечало духу времени.
Пополняя пробелы в знаниях, необходимых для общественного деятеля, Гильдебранд не пренебрегал и другими занятиями: он сам впоследствии писал, что в Кельне “был воспитан в строгой дисциплине”, то есть расширил свои познания в области светских и духовных наук. Справедливости ради нужно, однако, сознаться, что эти познания не отличались особенной глубиной и Григорий VII всегда был плохим ученым и богословом.
Пребывание при императорском дворе длилось недолго: Григорий VI вскоре умер (около 1048 года), а Гильдебранда охватила мучительная тоска по родине, скорбь по утраченному другу и сознание, что при жизни Генриха III нечего и думать о проведении в жизнь своих мечтаний. В тесной монастырской келье хотел он похоронить свои надежды и упования и загладить пред небом прегрешения, содеянные для их осуществления. С этой целью он выпросил у императора позволение отправиться в Клюни. Здесь благодаря беседам с благочестивыми старцами в душе Гильдебранда взошли семена отречения, презрения к миру и его соблазнам, сознания тщеты его радостей, созрело намеренье посвятить свои дни аскетическим упражнениям и созерцательной жизни. Так прошло сколько-то времени. Но внутренний голос шептал Гильдебранду, что он хоронит силы, предназначенные для великой цели, для борьбы и победы над царившим в мире злом. Что пользы, думал он в бессонные ночи, спастись одному, когда кругом все созидают себе своими заблуждениями вечную гибель. Лучше одному погибнуть, но спасти всех, всюду победить грехи и страсти и тем самым водворить на земле обетованное царство Божье. Учение о непротивлении злу претило всему душевному складу Гильдебранда, которого пожирала жажда деятельности на общую пользу. А тут еще – обусловленные нервной, не в меру впечатлительной природой и слабостью тела, изнуренного подвижническими упражнениями, – чудесные знамения указывали на него как на небесного избранника: по единогласному свидетельству друзей и врагов, искры сыпались по временам из его одежды, огненное сияние окружало голову, вещие сны сулили господство над миром; сам апостол Петр неоднократно являлся ему и предрекал необычайное торжество, неслыханный успех. Друзья и сторонники верили в святость и божественное