Месть. Зайкова Владимировна Дарья
сказанного быстро дошёл до Ричарда. В его глазах не было ни капли сожаления. В них лишь гнев и ярость. Когда он стал таким? Когда Виола знакомила меня с ним, он казался добрым и заботливым. Неужели возраст и статус его так поменяли?
– Чего вы хотите от меня? Денег? Я давал их Виоле, когда она рассказала о беременности.
– Я в курсе. Об этом мне поведала моя дочь, – я опустила взгляд на пол, – я пришла ради твоей дочери, чтобы узнать, готов ли ты воспитывать её?
Ричард цокнул языком.
– Я могу повторить то, что говорил Виоле. Я не хочу детей. Она собиралась прервать беременность, но не послушалась меня. Почему? Может, потому что ребенок не от меня и Виола решила заработать на этом? – спрашивал он. Я не могла поверить его словам. – Дочка мне не нужна. Можете оставить её себе.
Он говорил о ней, как об игрушке. Мне было больно за Пайпер. Она лишилась и матери, и отца.
Я попросила Ричарда написать отказ от ребёнка, и он без колебаний согласился. Когда я покидала квартиру, заметила, как в коридоре стояла та девушка. Она всё слышала, её глаза были красные, как помидоры, а на щеках оставались засохшие следы от слёз. Она тихо сказала мне:
«Я уйду от него».
Я кивнула и вышла из квартиры. Ричард, похоже, останется один. Он продолжит увлекаться женщинами, но когда придёт время заводить детей, столкнётся с проблемами – будь то возраст, здоровье или выбор партнёрши. Сделает ли он правильный выбор? Это уже другой вопрос, в который я вдаваться не стану.
На следующий день Ричард оформил отказ от ребёнка, и я спустя время смогла получить опекунство. Так как вещи для девочки, которые покупала Виола, сгорели до тла, мне пришлось искать способы купить кроватку и одежду хотя бы на первое время. Кто-то дарил, а что-то я покупала сама, ведь ещё могла работать. В итоге я создала уютную детскую комнату, и через неделю в моём доме появилась Пайпер.
И даже с появлением ребёнка в доме стало не легче.
Меня уволили с работы, и мне приходилось сильно экономить. Ночью девочка часто капризничала, иногда из-за зубов, а иногда просто хотела кушать. А что касается Ричарда? Он уехал после того, как отказался от ребёнка. Я больше не встречала его, и он явно не хочет видеть ни меня, ни Пайпер.
Так и проходили наши дни. Мы жили скромно, но благодаря этому я могла обеспечить девочку одеждой и пищей.
Пайпер росла с непростым характером. Будучи ребенком, не совсем понимала, почему я не могла купить ей ту или иную игрушку. Были и крики, и истерики.
Когда она пошла в школу, ситуация стала не менее трудной. Её дразнили из-за цвета волос, называя далматинцем. Это заставляло Пайпер приходить домой в слезах, иногда она отказывалась идти на занятия. Я всегда поддерживала её, уверяя, что её цвет волос – это уникальная черта, которой нет у других. Со временем она вроде бы успокоилась и начала меньше обращать внимание на насмешки, но вскоре возникла новая проблема – нежелание делать домашние задания на следующий день. Я никогда не прибегала к физическому наказанию, поэтому всегда старалась объяснять Пайпер, почему важно