Иллюзия кошмара. Юлия Пашина
пальцем спины Тари, и она замерла на полу, парализованная темным заклятьем. – Ну что ж, приступим.
Владыка хрустнул пальцами и схватил мага за шею, извлекая из горла волшебника хрип. Владыка открыл рот и что-то темное и холодное, напоминающее черный туман перетекало в мага. Рина била крупная дрожь, было больно. Так больно как до этого не было никогда. Похоже, он вопил от боли, но кто говорил, что великую силу легко получить? Действительность вернулась к нему, когда он почувствовал щекой холодный резной камень пола. Владыка вытер рот тыльной стороной ладони.
– Ты молодец, малыш. Я думал ты сдохнешь раньше, чем Сила наполнит твое тело. Но ты ничего, справился. А теперь убирайся, я хочу поразвлечься с твоей подружкой.
Рин поднялся на ноги, дрожа и качаясь. Взглянул в испуганные малахитовые глаза подруги, лежащей на полу и решительно повернулся. За его спиной раздался чей-то хохот, вероятно Владыки и жуткий, отчаянный визг. Что-то брызнуло ему на спину и Рин знал, что это кровь.
– Ринейр? Рин, проснитесь! – призывательница осторожно трясла за плечо стонущего и дергающегося волшебника.
Маг резко сел, едва не ударив лбом Юмико, которая успела поспешно отклониться, и закрыл лицо руками, тяжело дыша. Она сидела, молча смотря на мужчину. Он спал в одних штанах, потому сейчас её взгляду предстал обнаженный торс волшебника. Тело было мокро от пота и покрыто многочисленными шрамами. Они были не такими страшными и узловатыми, какими бывают у воинов, все же чародеи стоят в арьергарде и больше страдают от магии и стрел лучников, чем от топоров и клинков, но их число удивило Юмико. Сколько же нужно сражаться, чтоб получить столько ран?
Волшебник нервно откинул одеяло, заставив пылинки танцевать в солнечном свете, проникающем в кибитку. Скудное осеннее солнце все же умудрилось нагреть парусину так, что внутри было душно и жарко. Рин натянул сапоги, вышел в холодный утренний воздух, привалился к дереву спиной, достал из кармана штанов серебряный портсигар, из него папиросу и прикурил от огня на ладони. Маг дрожал и Юми понимала, что это не от холода. Двумя затяжками он уничтожил практически всю папиросу и тяжело выдохнул в утренний, практически морозный воздух остатки желтоватого дыма. Он задумчиво смотрел куда-то в сторону столицы, перекатывая в пальцах тлеющую самокрутку, и нервно жевал губы. Ему снилось что-то ужасное. Что-то жуткое. Может даже имеющее отношение к одному из этих неприметных шрамов. Юмико не решилась спрашивать о его кошмарах. Но так стонать во сне и метаться, можно только от чего-то поистине чудовищного.
Рин докурил, затоптал окурок на земле и выудил из кибитки тунику. Надев её, а поверх еще кожаный плащ, маг помассировал веки и достал мех с водой.
– Помоги умыться, – как всегда в своем приказном тоне сказал он и Юми поспешила исполнить.
Она полила ему в ладони воды и с чисто женским любопытством наблюдала, как умывается маг. Ей отчего-то льстило помогать ему в чем-то. Всесильному, взрослому, опытному волшебнику.
– Порежь сыр и мясо, я скоро вернусь, – сухо отчеканил Рин, смахнув