Большое путешествие. Соня Гатто
глаза, открыл – и утро. А между – секунда.
На этот раз было иначе. В сон издалека вошел звук: тихий, тонкий, прерывающийся. То ли писк, то и всхлип. Вместе с ним в душную темноту сна проник слабый болезненно желтоватый свет реальности. Я приподнялась на локтях и попыталась сфокусироваться. Звук не исчез.
Ирма сидела на стуле у письменного стола, поджав под себя ноги. Плечи ее вздрагивали. Она раскачивалась из стороны в сторону.
«Только приступа нам не хватало!» – собралась, кувырком скатилась с кровати и метнулась к ней.
– Посмотри на меня, ну-ка! – присела рядом на колени и обхватила ладонями бледное лицо.
Она попыталась увернуться, но я держала ее крепко. И наши взгляды встретились. Глаза ее горели гневом, воротник сорочки был мокрый от слез, которые Ирма уже не утирала.
«Сколько она так просидела?».
Вдруг Ирма затихла, загипнотизировано глядя на меря.
– Ну, что случилось, солнце? Болит? – провела большим пальцем, стирая слезу со щеки.
Она беспомощно мотнула головой и трепыхнулась птицей.
Я облегченно вздохнула: «Пульс в норме. Ничего не болит. Значит у нас простая истерика. Бывает».
– Сон плохой приснился? Ну, «кто обидел эти маленькие глазки?» – попыталась пошутить, цитируя ее любимую сказку.
Ирма занесла надо мной руку, словно пытаясь ударить. Но решимости и сил не хватило, и ладонь безвольно упала. Она согнулась и я почувствовала ее холодный лоб на своем плече. Тело ее дрогнуло – так отходя ко сну расслабляются нервы – и моя половина завыла. Протяжно, громко, неистово.
– Милая, что такое? Не надо… Все хорошо… – я держала ее в руках и укачивала. На этот раз Ирма не сопротивлялась. Она поддалась древнему ритму и затихла.
Будильник зазвонил в шесть. Осторожно вынырнула из-под одеяла, чтобы не разбудить Ирму. Да здравствует очередной марафон: душ – завтрак – сборы – работа – магазин – кстати, надо будет в аптеку заскочить, а то валериана закончилась. По окончанию завтрака вошла в комнату. Ирама, измученная, скрутилась калачиком, подоткнув под себя одеяло с одно стороны, накрывшись им по самую макушку. Прислушалась к ее дыханию: ровное, глубокое. Легонько провела пальцами по одеялу и прикоснулась губами к укрытому плечу: «Сон – лучшее лекарство».
Аккуратно разгребала наваленный вчера впопыхах беспорядок. Ежедневник, визитница, планшет… Неприятно саднило от ночи. Бывало Ирме по ночам становилось плохо, но она предпочитала сражаться со своими демонами в одиночку. Просила, умоляла, ругалась с ней, чтобы будила, если что. Тщетно. Зато сон мой стал чуткий. Выудила из груды бумаг кошелек. А, вот и нужные страницы перевода: ознакомлюсь по дороге на работу. А это..? Внутри что-то екнуло, лицо покраснело и ладони предательски намокли.
«Черт-черт-черт-черт!»
Теперь выть хотелось мне. Вчерашняя «пощечина» достигла своей цели. Вот оно – та самая