Не пожелай зла. Дмитрий Владимирович Лазарев
комедия или хорошая книга на ночь стали для меня обязательным ритуалом. Помимо всего прочего, я старался не копить в себе негатива, а потому почти не смотрел новости и публицистические программы.
В общем, это довольно утомительный в жизни и скучный в описании процесс, но постепенно что‑то стало получаться. Возможно, внутри моего организма открывались какие‑то новые резервы, до сих пор остававшиеся под спудом за ненадобностью. Э‑магия задействовала их, правда, пока не полностью, но лиха беда начало! Мои мозг и тело, повинуясь некой генетической программе, запущенной Лили, начали «вспоминать» то, что необходимо Э‑магу для выживания. Происходило это большей частью на бессознательном, инстинктивном уровне. Оно, может, и хорошо, так как я стремился к автоматизму. Но желательно все же получить эти знания в распоряжение разума для анализа и осмысления.
Ограничив свой круг общения сестрой и с головой погрузившись в собственные проблемы, я все‑таки отдавал себе отчет, что долго так продолжаться не может. В будни Алена была слишком занята в банке, а в выходные дни – своим Артемом, поэтому моя ложь о том, что я нашел работу, удивительным образом еще не была разоблачена ею. Я наслаждался одиночеством, но знал, что оно в любой момент может быть нарушено. Мне регулярно названивал Мишка Тихонов и пытался сподвигнуть меня на встречу, но я пока от этого успешно уворачивался. Мишку я знаю – он мастер задавать неудобные вопросы, а мне это сейчас совершенно ни к чему. К тому же он наверняка потащит меня в бар, а вы можете себе представить, что способен натворить пьяный Э‑маг?!
Однако недели через три после моего ухода из конторы я уже не чувствовал себя полным «чайником» в этом деле. По моим ощущениям, емкость накопителей увеличилась, и весьма существенно, а оперировать ими я начал намного увереннее. Так что, когда мне в очередной раз позвонил Мишка и предложил встретиться, я не смог ему отказать, ибо в этом случае мог бы запросто потерять друга. Тем более что он сообщил: в его жизни произошло некое знаменательное событие, – и произнес сакраментальное «я угощаю». Подобные слова нечасто услышишь от моего экономного и прагматичного друга, а потому такие порывы следовало ценить. В общем, он не оставил мне выбора.
– Короче, я пришел к заключению, что в нашей «Башке» мне больше делать нечего, – заканчивал свой эмоциональный рассказ Михаил, – и вот я – вольная птица!
Мы сидели за столиком в углу бара, отделенные от остального зала выступом стены и кадкой с пальмой, ели жаркое и пили водку, отмечая, как выяснилось, Мишкино «освобождение» из «БШК». Не следовало бы мне пить, но мой уровень самоконтроля за последнее время существенно вырос, поэтому я решил позволить себе немного алкоголя. Тем более что образ жизни монаха‑отшельника, который я вел последние три недели, успел мне уже порядком осточертеть.
– Ну, за свободу! – провозгласил Тихонов.
Мы чокнулись рюмками и залпом опустошили их.
Итак, он все‑таки решился. Это меня совсем не удивило. Таков мой друг Мишка: уж если ему что в