Турецкий берег, край любви. Ирина Майорова
место доставила бригада из трех человек. Двое несли кровать-раскладушку, третий – ортопедический матрас.
– Чаевых не давать! – приказала Тищенко тут же засуетившимся супругам. – Пусть застилают и уматывают. Таких надо учить.
Поднявшись с кресла, она скрестила на груди руки и в упор уставилась на постельничих. Когда один из них в пятый раз поправил отнюдь не нуждавшееся в этом покрывало (двое других стояли подле, переминаясь с ноги на ногу), Николай не выдержал и потянулся к лежавшему на туалетном столике портмоне.
– Нет! – прошипела Анастасия. – Я же сказала, ни цента! – И указав рукой на дверь, обратилась к вымогателям: – Thank you. You may go[16].
Те, скривив одинаково кислые физиономии, гуськом потянулись к выходу.
– Все-таки неудобно как-то получилось, – сконфуженно пробормотал Николай. – Теперь будут думать, что русские – жмоты.
– А вы хотите, чтоб они считали нас безмозглыми идиотами, которых можно разводить на раз?!
– Я не знаю…
– Зато я знаю! – вскипела Настя. – Хотите – догоните их и суньте каждому по сотне, а тому, что на ресепшн – две! Все, спокойной ночи!
– Да, конечно, вы правы, – не слишком искренне согласился Николай. – Спасибо вам большое за помощь. И извините нас.
– Да ладно, чего уж там, – пробормотала Настя и поплелась в свой номер.
Стаскивая одежду, она продумывала детали разработанного еще в Москве плана, конечной целью которого было вернуть стоимость путевки, да еще и за моральный ущерб и с турагентства, и с отеля получить. Начало уже положено – в синей пластиковой папочке лежит составленная по пути из аэропорта Даламана в Мармарис претензия о том, что, заплатив в Москве за VIP-трансфер, она ехала в обычном автобусе, который подолгу стоял у отелей, где высаживались другие туристы.
Но это была только разминка. Завтра она устроит такое, что вся администрация знаменитого Grand Azur встанет на уши.
Засыпала Тищенко с улыбкой на устах. Улыбкой, которая не сулила персоналу отеля ничего хорошего.
ТРИДЦАТЬ ТРИ УДОВОЛЬСТВИЯ
В половине третьего Тина, как и обещала, забежала навестить Дронову. Татьяна было рванула к барной стойке, чтобы взять себе и новой знакомой по коктейлю, но та ее остановила.
– Себе бери, мне не надо. Не дай бог увидят, что угощаюсь на дармовщинку.
– Но почему? Аниматоры же вон пользуются.
– Так они на полном пансионе, потому и зарплаты получают с гулькин хрен. А я здесь ем и пью только то, что из дома приношу. Если б на довольствие встала, все, что наторговала, проедала бы, да еще и должна бы оставалась… Слушай, а хочешь со мной на турецкую свадьбу поехать? У моего Исмаила двоюродная сестра замуж выходит. Соглашайся, а? Я на их свадьбах уже сто раз была, на сто первый с тоски умру. А тебе интересно будет на обычаи посмотреть. Поболтаем, про гостей посплетничаем. Поехали, а?
– Да неловко как-то: меня ж не приглашали, на меня не рассчитывали.
– Я
Спасибо. Вы можете идти