S-T-I-K-S. Неадекват. Поля Архитектора. Егор Веселый
теле Лиса, выводило ситуацию на первоочерёдную позицию. Лис оставался жив только потому, что стрелку мешал скутер, оказавшийся между ним и Лисом, и не позволяющий вести огонь из положения лёжа. Ему требовалась более удобная позиция.
Лис точно не помнил момент, когда активировал умение, вполне возможно он действовал подсознательно, поскольку всё его внимание приковал к себе тёмный зрачок дула автомата. Вот так и залипли в патовой ситуации. Автомат и его хозяин смотрели на Лиса, а Лис как заворожённый пялился на автомат. Конечно, самомнение требовало подложить под ситуацию фанерку из контролируемых сознанием действий, но кого тут обманывать, ни одной рациональной мысли в данный момент под рукой дежурного таракана не оказалось. А время тянулось вязкой субстанцией, ожидая развязку, и только когда Лис почувствовал на губах солоноватый привкус идущей носом крови, оно встрепенулось и снова побежало в нормальном ритме.
Лиса качнуло от переутомления, взгляд отлип от оружия неизвестного и немного поплыл. Но ожидаемого выстрела не последовало. Неизвестный, не меняя позы, в полной тишине завалился в траву. Лис запоздало подтянул «Винторез» в пригодное для стрельбы положение и с трудом поднялся. Тело слушалось плохо. Его трясло, словно через организм пропустили электрический разряд в восемь миллиампер. О прицельной стрельбе нечего было и думать, но теплилась надежда, что с такой небольшой дистанции какая-то часть из скупой очереди в три патрона всё же сможет куда-то попасть. На ватных, почти неуправляемых ногах Лис осторожно приблизился к нападавшему. Тот не шевелился. Не очень удобная поза, практически аналогичная позе эмбриона в утробе, и автомат Калашникова двести третьей модели, зарывшийся стволом в податливый грунт, намекали, что с этим человеком не всё в порядке. Конечно, «калашу» грунт в стволе и даже в затворной раме никакое не препятствие, этот агрегат и не такое переварит. А вот стрелять из такой позиции можно было бы только в случае, если товарищ был акробатом или факиром. Хотя в Улье имеются такие мастера, которые любому земному факиру нос утрут.
Лис, прилагая существенные усилия, заложил небольшую дугу в тыл неподвижного тела, чтобы тому труднее было прицелиться, если вдруг несостоявшийся стрелок притворяется и не является таким уж неподвижным. Но нападавший на все уловки Лиса ровно никак не реагировал, он даже ухом не повёл, когда Лис пнул его носком берца в область, предназначенную для сидения. Несмотря на то, что это место принято называть мягким, ощущения от прилёта усиленного носка берцев должны были быть довольно болезненными. Но лежавший на земле снова остался безучастным к происходящему. Лис отбросил его автомат в сторону и, стараясь контролировать ситуацию, стволом своего оружия потянул безучастное тело за плечо, опрокидывая его навзничь. Оно легко перевернулось, уставившись в небо широко распахнутыми глазами. От этого взгляда Лиса пошатнуло. Глаза были стеклянные, до краёв наполненные ужасом. Они почти вывалились из орбит,