Кремль 2222. Кенигсберг. Владислав Выставной
нормальная дорога начнется?
– Не, – затягивая мешок потуже, отозвался незнакомец. – Скоро она совсем кончится.
– Как это? – упасшим голосом спросил Книжник. – Тупик, что ли?
– А сейчас увидишь, – пообещал мужичок, указав вперед кривым грязным пальцем. – Во-он за теми развалинами…
«Дракон» медленно огибал огромную кучу щебня, ржавой арматуры и прочего строительного мусора, в котором с трудом угадывались руины древнего здания. Но не развалины приковывали к себе взгляд, а то, что медленно выползало из-за бесформенного бугра.
Огромное, придавленное туманом пространство, в котором угадывалось что-то волнующе знакомое.
– Море… – прошептал Книжник.
– Море? Ну, вроде того. Залив, – отозвался мужичонка.
Это было поразительно – семинарист совсем потерял ощущение времени и пространства и не очень представлял себе, где они сейчас находятся. Пытаясь отыскать восточное ответвление железной дороги, они все дальше забирались на север и, похоже, уперлись в какую-то водную преграду. Но что это могло быть за море? Его познания в географии, изучаемой в кремлевской Семинарии, были довольно обширны, но с трудом применялись на практике. Может, из-за оторванности этих знаний от реальности, а может, оттого, что изменилась сама география. Наставники считали, что страшные ядерные удары Последней Войны изменили не только окружающую среду, растительный и животный мир. Исказились даже очертания материков. Поговаривали даже, что сместилась земная ось и магнитные полюса поменялись местами. Но с утраченными научными знаниями проверить это невозможно.
– Что это? – проговорил Книжник. – Балтика? Финский залив?
– А? – мужичок помотал головой. – Финский? Врать не буду, про такой не слышал. А то, что залив, – так то верно. Но для нас он просто – Залив.
Книжник не слушал – он завороженно разглядывал странный пейзаж. Было здесь невообразимо тоскливо – беспорядочное нагромождение камней, уходившее в черную воду, низкое свинцовое небо, ползущая над неподвижной водой дымка и теряющийся в ней горизонт. А еще – зависшая в воздухе холодная туманная взвесь.
И, словно уловив это настроение, пошел дождь. Создавалось ощущение, что даже не пошел – это бронепоезд въехал в какое-то пространство, заполненное капающей с неба водой. По лицу поползли неприятные разводы, парень нервно смахнул их ладонью, поглядел в мутное небо, невольно втянул голову в плечи.
Дождь – это всегда беда. Потому что теперь дожди или радиоактивные, или кислотные – небогатый выбор. Хотя бывает, что с неба льется и вовсе адская смесь. Помнится, как-то шамы нагнали на Кремль странные синие тучи – и на голову полилась омерзительная зловонная слизь, оказавшаяся, к тому же, странным, квазиживым организмом. Что-то вроде гигантской амебы, стремившейся переварить в себе защитников древней крепости. Спасибо запасам активного хлора, которым удалось тогда прикончить чудовищное одноклеточное. Правда, при этом много людей отравилось ядовитыми парами хлора – но Кремлю удалось выжить.
Мужичонка