The X-files. Секретные материалы. Никому не доверяй (сборник). Отсутствует
он заметил еще кое-что занятное. На некоторых листках явно отпечатались следы женских туфель, и, судя по форме и расстоянию между следами, они были оставлены Мэллой, отступавшей назад перед тем, как упасть.
Других следов не было.
Это значило, что нападавший каким-то образом избегал наступать на бумагу либо собрал и унес с собой те листы, на которые наступил, но это казалось столь же невероятным, учитывая, какую площадь они покрывали.
Скиннер осмотрел крыльцо, оглянулся назад, в сторону улицы, и отметил, что в момент нападения наверняка было темно. До ближайшего уличного фонаря далеко, подъездная дорожка не освещена, а одинокая лампочка над дверью – единственный источник света – была выключена. Что ж, по крайней мере хоть в чем-то показания Мэллой были верны: кругом стояла кромешная тьма. Тогда как нападавшему удалось не наследить на бумаге? И с чего она взяла, что шел дождь, когда никакого дождя не было?
Что-то здесь не так.
Скиннер выпрямился. Факты не сходились, и он тут же вспомнил о «секретных материалах». Дельце как раз для Малдера. Скиннер подумал было позвонить ему, но удержался. Долговязый агент наверняка тут же начнет сыпать невероятными теориями и вспоминать давно забытые местные легенды – какой в этом толк? Однако Скиннер все же решил отнестись к этому делу так, будто в нем было замешано нечто сверхъестественное. Забыть о действующих в реальном мире законах. Допустить самые безумные вещи. Так что же было ему известно?
Во-первых, кто-то напал на Мэллой у ее собственного дома.
Во-вторых, несмотря на темноту, нападавший не только смог нанести ей побои, но и не оставил следов.
В-третьих, причины нападения были личными. Это нельзя было принимать как факт, но Скиннер был уверен. Слишком жестоко для простого ограбления. Побои были нанесены с невероятной жестокостью, даже ненавистью. Нападавший намеренно выбрал Мэллой своей жертвой. Он хотел причинить ей вред.
«Наверняка я не единственный, кому она решила урезать финансирование», – подумал Скиннер. Думать так было, безусловно, жестоко, но доля истины в этом предположении была. Скиннер ни на секунду не сомневался, что нападавший был не из ФБР, хотя бы потому, что столь неосмотрительный агент давно бы лишился значка. Но ведь Мэллой не всегда работала в Бюро. Он вспомнил кружку на ее столе. Что там было написано? «Райс и Слоун»? Значит, пора их навестить. К его приезду они как раз откроются.
Университетская больница Джорджа Вашингтона. Вашингтон, округ Колумбия. Пятница, 10:41
– Я поговорил с вашим прежним начальством, – сказал он Мэллой, придя навестить ее парой часов спустя.
Ему было приятно видеть, что она бодрствует и выглядит более сосредоточенной, чем вчера.
– Подумал, что нападение может быть связано с вашей предыдущей работой, но у них не оказалось совершенно никаких идей на этот счет.
– Я бухгалтер, – сказала Мэллой, – а не прокурор. Людям нет нужды за мной охотиться.
Ей ли было это утверждать, когда она выглядела так, будто провела