Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали. Юрий Корчевский
хотел увидеть все сам.
Паровоз тронулся без гудка, без прожектора, при подслеповатых фарах.
Диверсант знал место закладки. Вот по рельсам прошла платформа с запасными рельсами и шпалами – с дозорным впереди.
Эстонец затаил дыхание. Паровоз – отличная цель, русские их много потеряли при отступлении, да и самолеты люфтваффе в первую очередь целились по ним. Встанет паровоз – обездвижится состав, и тогда делай с ним что угодно.
Взрыв прозвучал неожиданно и для паровозников, и для самого диверсанта. Под второй ведущей парой колес, прямо под серединой котла сверкнуло, раздался грохот. Контрольная платформа, абсолютно неповрежденная, прокатилась по инерции несколько метров вперед и остановилась. Паровоз же, буквально разорванный пополам по котлу на уровне песочницы, завалился одной стороной набок, но не упал. Из разорванного котла вырвалось облако пара, потоками хлынул кипяток.
Бригаде еще повезло. Сработай мина под следующей, третьей, парой колес, разбило бы топку и пар с кипятком хлынули бы в будку.
Взрывом бригаду оглушило. Василия немного контузило – мина была с его стороны. Из ушей помощника текла кровь.
Теплушка на рельсах устояла, ведь состав только тронулся и шел со скоростью пешехода.
– Это что было? – прокричал Виктор.
– Откуда мне знать? Взрыв!
Никто не понял сначала – снаряд ли прилетел издалека, бомба упала? Про мину и не подумали, ведь впереди паровоза неповрежденной прошла платформа.
Из кабины паровоза выбрались через левую дверь. Паровоз имел правый наклон, и люди опасались, что он может в любой момент рухнуть и придавить их.
Даже в темноте Сергей, разглядев паровоз, ужаснулся. Железо котла было разорвано пополам, как кости, торчали трубы, журчала вода. Рама, мощная и крепкая, была скручена взрывом, как конфетный фантик. Было понятно – паровозу конец, никаким ремонтом его не восстановить! И счастье, что сами уцелели.
Сергею стало обидно. Контрольная платформа цела, теплушка – тоже. Тендер и тот цел! А паровоз в утиль. Да еще и путь загородил. Теперь его или саперам подрывать, или другим паровозом под откос сталкивать. У него едва слезы из глаз не потекли. Он сжился с паровозом, как с живым существом, сколько лет на «Эрке» отработал. И вот теперь «безлошадный». Конечно, он будет числиться в бронепоезде, вполне вероятно, в боевой части. Но кем? Подносчиком снарядов? Военным специальностям он не обучен, стрелять только из винтовки умеет. К тому же машинисты в дивизионе бронепоездов, как и на гражданке, пользовались уважением. Все эти мысли вихрем пронеслись у него в голове.
Виктор подошел, обнял.
– Не печалься. Главное – сами живы. А железяку тебе другую дадут.
– Сам ты железяка! – Сергей двинул плечом, сбрасывая руку Виктора. – Я с этим паровозом столько дней и ночей провел, проехал… –