Тысяча и одна минута. Том 2. Иван Ваненко
вишь! тут вот один кукишь – что хочешь, то и купишь!
Назавтра еще добрые люди спят после праздника вчерашнего, иной пьянчуга, как ни рано встает, а еще и опахмелиться не успел, а уж в избе Парамона дребезжит Матрена, бьет языком, что шерстобит струной жиленою…
Да куда ты все девал, куда промотал? пропьянствовал, прогулял!.. не даром видно без меня два-раз на базар ездил, вот теперь и нет ничего!.. Ах ты окаянный, ах ты голова непутная, забубенная! Да что ты затеял? Да по твоему ли уму безтолковому такие деда?.. Ах ты чучело гороховое, ах дурацка стать!»
Парамон нигугу; сидит на лавке, подле самой двери, не шелохнется, только глазами похлопывает, да нет-нет на дверь взглянет, чтобы тягу задать, буде жена так озартачится, что кинется бить.
«Да мне распрострели тебя на части, да дуй-те горой!.. Да хоть лопни ты, а чтоб были коты, чтобы я их видела… слышишь!.. Возьми своего бычишку да козла негодного, они то же, что и ты, только даром сено едят; веди их на базар, ступай, и там хоть себя заложи, а коты добудь… не то и мужем моим не будь, и на глаза не кажись; прибью я тебя, притаскаю, да и всем соседям расскажу, что ты беспутничаешь.
Обрадовался несказанно Парамон, что жена его настроила сама как горю помочь, бух ей в ноги…
– Матушка, Матрена Поликарповна, все исполню и сделаю, лишь помилуй, прости моей дури – не срывай сердце на моей шкуре!.. а позволь как приказала, позволь так учинить; продам я и козла и быка и заложу в придачу себя-дурака, лишь бы только тебе угодить, лишь бы тебе услужить… окажи свою милость, позабудь мою провинность!
III. Как Парамон отправился за чоботами
Вот в туже пору, в тот же час и поехал наш дядя Парамон в город, сел на быка и отправился, а козла-сердягу обортал за рога веревкою и пошел за собой; да столько бился, бедняк, маялся с своими животами, пока до города доплелся, что и сказать нельзя: бык-то ни вскачь ни рысью не умеет бежать, а старый козел на другую стать: то кинется в бок, то назад попятится. А! молвил Парамон упрям ты бык, что жена Матрена, а сам только это вымолвил, да и зажал рукою рот, да и оглянулся назад, не стоит ли жена за ним; видит, жены нет, перекрестился до и зачал опять с своими животами раздобарывать: упрям ты бык, да я упрямей тебя, не хочешь ты ехать, так идиж пешком! Слез Парамон с быка, накинул ему свой кушак на рога и пошел вперед, а быка да козла за собой ведет и думает: что, нелегкий вас побери, давича вы все врозь да врозь, а теперь идете рядышком небойсь!.. Толькоб до города добраться, пусто вас; сей час первому встречному за ничто продам, а уж над собой ломаться не дам.
Так калякая да мерекая, да плетяся шажком с козлом да с быком, по большой дороге, отбиваючи ноги, дошел Парамон к ближнему селу; еще и к обедни не благовестили, как он до места довалился, да так упыхался, так сердяга взопрел, будто целую чашку горячих щей съел, а чего тебе, ему и вчера-то вечером жена порядком перехватить не дала!..
Вот вошел он на первый двор, попросил поснедать чего бы недорогого, и чего больше,