Да придёт Тавэбэ. Алена Наумова
Пету сделал, а почему Пету это сделал. Ещё больше капитан злился на Хорета. Тот допустил смерти в команде, и поэтому в лесу потерялась дорогая трубка, почему-то трубка волновала отца больше людей, и Пету понял, что скоро и для него такое отношение к чужим жизням станет обычным делом. А это может быть нормой только для плохого человека.
За тяжелыми мыслями Пету не заметил, как опустил руку. Паруса заметно схуднули, чайки недовольно закричали и стали махать крыльями, до этого они парили рядом с парусом. Их крики заставили Хорета, который лежал в тени капитанского мостика, поднять голову.
– Эй! О чем задумался, негодяй? – Хорет кинул в Пету кость от окорока, но промахнулся, – мечтаешь ещё один храм разрушить? Эй! Повернись ко мне.
Пету повернулся, что-то в его лице заставило Хорета погасить улыбку и сказать:
– Зря ты. Наслаждайся Силой. Клетки всегда будут, не мучай себя за то, что ты снаружи.
Хорет прикладывался к фляжке. Но следил: пару раз лениво предупреждал, что брать силу нужно у обеих сестёр, а не только у старшей.
Старик не выжил, с помощью его силы Хорету удалось поднять божка-великана в воздух и удерживать. Пока Пету не вызвал землетрясение. Это было утром.
А уже днём Пету заставляли мучить ту, кого он хотел спасти. И ему трудно было смотреть на клетку. Раньше Печаль тоже плакала, оттуда и прозвище, но она закрывала лицо волосами, и только по всхлипам за черной завесой можно было понять, что происходит. Сегодня её волосы были заплетены в косу.
Хорошо, что вопли рабов из трюма и песни команды заглушали её тихие рыдания. Большинство матросов праздновали захват селения в кубрике, Пету видел, как к ним спустился отец, тогда их песни стали намного громче шума моря и ветра.
Когда к звукам добавился храп Хорета, Печаль позвала:
– Пету, тебе лучше взять лодку и бежать.
Краем глаза Пету видел, как старшая сестра тут же толкнула её в плечо, но Печаль отмахнулась и продолжила, прерываясь на всхлипы:
– Они вызовут его снова, и он придёт. Он будет искать тебя. Ты разорил Первый Храм, это всё равно, что убить мать. Ай! Отстань. Да кому он скажет.
Пету рассказал Хорету, как только тот проснулся.
– Разве твой отец идиот? – спросил маг, – конечно, за рабами смотрят и чуть что сразу потушат алтарь.
Тихий смех раздался из клетки, вот бессердечная особа, смерть старика будто никак не повлияла на Немую.
Хорет снова присосался к фляжке, но больше не заснул. Когда появились первые звёзды, он уже раз пять ходил наполнять фляжку вниз, и столько же раз опорожнял мочевой пузырь у них на глазах, пуская струю в море.
– Хорет, – сказала вдруг Печаль, когда маг подтянул штаны и уселся в тень, – отец защищал нас с сестрой, когда кто-то из моряков приходил за нами, его били, но никто из команды не зашёл в клетку. Теперь, когда он погиб, они придут снова.
– И что нам торчать здесь всю ночь и охранять вас как знатных дамочек? – спросил маг. Он глотнул из бутылки, отрыгнул.
Печаль