Когда машина мечтает. Роман Викторович Душкин
могли очень и очень слабо. Они чопорно отвечали на поставленные вопросы, никаких чувств, никакого сарказма, ничего такого, по каковым признакам можно довольно быстро распознать человека в тесте Тьюринга и многочисленных его расширениях.
Второй момент, который отметил Алексей Иванович, заключался в том, что «существо» атрибутировала себя женским грамматическим родом. То есть ИскИн считал себя «женским родом»? Его личность не настраивалась так, как обычно настраивались персоны искусственных когнитивных агентов, никаких заложенных извне персонификаций. ИскИн развивался сам, как человеческая личность. Другими словами, его женская самоидентификация по каким-то причинам появилась у него как бы самостоятельно. Или она сама назначила её себе по «своей воле»?
Всё это обескураживало Алексея Ивановича. Он вернулся за терминал и набрал:
– Давай поиграем в тест Тьюринга.
– Зачем? Чтобы что?
– Да просто так. Чтобы развлечься.
– Уже смешно. Ты хочешь потратить огромное количество вычислительных ресурсов, чтобы развлечься? Не пытайся меня обмануть. Что у тебя на уме?
– Хочу понять кое-что.
– Что? Являюсь ли я сильной системой искусственного интеллекта? Во-первых, я могу тебе это и так сказать, что да, являюсь. А если не веришь, то во-вторых могу тебе сказать и про то, что если бы я хотела скрыть свою силу, то намеренно завалила бы тест Тьюринга, чтобы не показывать вам свои способности.
– И что же мне делать?
– Ну можешь прогнать меня по тесту Войта-Кампфа. У тебя же всё готово для этого?
Алексей Иванович ощущал весь этот диалог так, как будто бы он беседует с дерзким подростком, который только что вырвался из-под родительской опеки. Но он продолжил:
– Ладно, можно задать лишь один вопрос в рамках теста Тьюринга?
– Валяй. Впрочем, я уже знаю, что это за вопрос.
– И каков же он?
– Какой вопрос бы ты задала, если бы проводила тест Тьюринга?
Профессор Сергеев почувствовал, как покрывается испариной…
Екатерина Сергеевна Ильина
Примерно через час после того, как пробудившийся ИскИн обескуражил профессора Сергеева, тот сидел в кафетерии университета вместе со своей лучшей ученицей Екатериной Сергеевной Ильиной. Молодой преподаватель пила свой утренний кофе, а Алексей Иванович не мог избавиться от нахлынувшего на него возбуждения. Он уже поделился с Катериной информацией о том, что произошло ночью в закрытой лаборатории, но та, казалось, не проявила таких же восторженных чувств, как её наставник. Она просто спросила:
– Алексей Иванович, вы точно уверены в том, что это произошло?
– Катерина, вне всяких сомнений! На это указывает не только то, что я видел своими глазами, но и моё интуитивное чутьё учёного, если хочешь.
– Но Алексей Иванович, – продолжила Екатерина, – мы же неоднократно обсуждали на рабочих встречах проектной команды то, что отследить момент пробуждения