Украсть невозможно: Как я ограбил самое надежное хранилище бриллиантов. Леонардо Нотарбартоло
он шагнул вперед, только когда я уже был неопасен. Подлец.
«На помощь, спасите!» – ору я что есть мо́чи. Никто не откликается.
Мелкий, которого я бросился защищать, набравшись смелости, кричит, чтобы они оставили меня в покое, зовет отца: тот явно должен быть где-то поблизости. К счастью, через пару секунд появляется папаша этого клопа и прогоняет хулиганов.
Схлопотав оплеуху, я прикусываю язык, во рту кровь и пыль. Красной жижи натекло – хватит наполнить пару канистр правосудия. И продолжает хлестать. Но я не жалею. Мне нравится, что кровь пролита не зря.
«Умойся у питьевого фонтанчика», – советует мне отец малыша.
Ни слова благодарности. Случись такое в Палермо, он предложил бы мне пирожное и стакан молока – я ведь его сына защищал. А здесь, на Севере… Ладно, неважно. Будь это прямой в голову, я бы так легко не отделался.
Пятая заповедь, еще один фрагмент мозаики: амбиции без знаний дают нулевой, а то и отрицательный результат. Амбиции без навыков – лодка на суше. Не имея средств, то есть знаний и навыков, в этом конкретном случае – хотя бы пары приемов самообороны и толики мускулов, справедливости не добиться.
Так я начинаю заниматься спортом: в Палермо-то даже плавать не научился, что странновато для сицилийца, но уж как есть. Теперь я понимаю: чтобы чего-то добиться, нужно развиваться во всех направлениях. Хожу в бассейн на тренировки по водному поло: бросаю вызов собственным недостаткам. Плечи понемногу обретают форму. Через несколько месяцев я чувствую, что стал сильнее. Но одного тела недостаточно, нужна еще голова. Мне надо тренировать мозг. Вот только как? Может, учиться? Но не в школе же.
Украсть истину
1965–1966 гг. (тринадцать-четырнадцать лет)
Я часто засыпаю на уроках, особенно в последнем классе начальной школы. Вечером, после смены, проведенной с отцом на автовозе, возвращаюсь домой совершенно без сил. Как только мне исполнилось тринадцать, он стал брать меня с собой, так что я уже целый год езжу с ним. Хочет обучить ремеслу: в мои школьные успехи никто не верит. И они правы. А сегодня, когда меня опять завалят на экзамене, все как один будут повторять: «Я же говорил».
На самом деле экзаменационная комиссия только и хочет, что вытурить меня из школы. Я рискую провалиться в четвертый раз подряд. Это не просто догадка – я почти уверен. И очередной пощечиной станут выпускные экзамены за пятый класс. Я в этом убежден, да и учитель, синьор Джансанти, тоже сказал мне как-то без обиняков: «Сам понимаешь, завалить тебя мне будет нетрудно…» Впрочем, часть меня готова бороться, только вот не знаю, можно ли по итогам экзамена перевести в следующий класс только эту часть. Голос синьора Джансанти и по сей день является мне в кошмарах, он орет: «Отвечай громче!», «Громче, не слышу!» Что бы я ни делал. Его послушать, так если я отвечаю правильно, это мне подсказали, а если ошибаюсь – сам виноват. Так что и пытаться не стоит.
Вся комиссия меня ни в грош не ставит, ничего от меня