Карл Великий. Альфонс Вето
племенами складывались обширные союзы: саксы образовывали самую страшную из всех этих лиг и готовились к битве. Что касается Англии, где жили другие саксы, обращённые в христианство, ничто не давало повода предполагать, что этот незначительный остров когда-либо сыграет какую-либо роль в мире, и там было слишком много маленьких королевств, чтобы можно было надеяться на великий народ.
Оставалась Франция. Но этого было достаточно.
С того дня, как наш Хлодвиг был крещён святым и заявил о чести быть единственным католическим князем на Западе, политика Франции была католической. Возможно, это слишком торжественные слова, которые плохо применимы к посредственности меровингских королей. Но факт остаётся фактом, и папы хорошо это знали. Во всех своих опасностях они обращали свои взоры к франкским королям и надеялись. Было легко предвидеть, что будущее в Европе принадлежит тому князю, который предоставит наместнику Иисуса Христа поддержку своего меча, и всё указывало на то, что этот князь придёт из Франции.
Между тем Франция прошла через ужасные испытания, и жестокий век значительно ослабил и сокрушил ее. Век железа, как бы о нем ни говорили, суровый как для Церкви, так и для народов! В то время среди нас царило роковое смешение различных и враждебных рас. Юг оставался по отношению к франкским королям чем-то вроде tributary страны, но казался плохо подчиненным и не любил потомков Хлодвига. Аквитания мечтала о независимости и больше всего желала организоваться в truly свободное герцогство. Гасконцы также возмущались господством этих германцев, угрожавших их древним вольностям, и некоторые горцы среди них привыкали к восстаниям и противостояли вождям франкской империи. Но самое тревожное было не в этих мятежах и стремлениях к независимости: это было отсутствие единства среди людей Севера. Они действительно разделились на две группы, которые почти напоминали разные народы. Была Австразия, и была Нейстрия. Австразия оставалась германской, и ее население сохранило варварские нравы, инстинкты и язык. Нейстрия, напротив, подчинилась римской идее. Короче говоря, она была романской, а Австразия – преимущественно тевтонской. Можно было упрекнуть нейстрийцев в том, что они слишком изнежились и ослабели, а австразийцев – в том, что они недостаточно смягчились и цивилизовались. Тем не менее внимательный наблюдатель больше бы доверял последним в деле спасения Франции и мира. Это были люди, умевшие мужественно переносить усталость и боль. Они даже были способны понять и принести жертву. Народ солдат, сильный, крепко сложенный, неутомимый, и христианство сообщало им ту robust и гордую щедрость, которая позже стала называться рыцарским духом. Именно оттуда должны были прийти слава и единство.
Карл Великий – австразиец. Он продолжатель дела Пипина Геристальского, Карла Мартелла и особенно Пипина Короткого. Его отец, можно сказать, наметил всю его работу. Он