Власть меча. Уилбур Смит
клюшки.
Джок Мерфи, коренастый, мускулистый, с короткой шеей и совершенно круглой головой, был еще одной находкой Сантэн.
Он испробовал все: служил в Королевском флоте, профессионально занимался боксом, возил контрабандой опиум, служил начальником полиции у индийского магараджи, тренировал беговых лошадей, работал вышибалой в игровом клубе «Мэйфлауэр», а теперь стал инструктором Шасы по физической подготовке. Он был чемпионом по стрельбе из ружья, дробовика и пистолета, игроком в поло, забрасывающим по десять мячей, и превосходно играл в снукер. Однажды он убил на ринге противника и участвовал в британских гонках «Гранд Нэшнл». К Шасе он относился как к родному сыну.
Примерно раз в три месяца Джок напивался и становился воплощением самого дьявола. Тогда Сантэн отправляла кого-нибудь в полицию, оплатить ущерб и выкупить Джока из тюрьмы. Он стоял перед ее столом, прижимая к груди шляпу, дрожащий и поникший, со сверкающей от стыда лысиной, и извинялся.
– Этого больше никогда не случится, хозяйка. Не знаю, что на меня нашло. Дайте мне еще один шанс, хозяйка, я вас не подведу.
Полезно знать слабости человека: это поводок, на котором его можно держать, и рычаг, чтобы им вертеть.
Работы в Виндхуке для них не нашлось. Они добирались с побережья пешком или просили подвезти их в грузовиках и товарных вагонах, а когда приехали, поселились в лагере безработных и бродяг на окраине города.
По молчаливому соглашению безработным и бродягам разрешили поселиться лагерем вместе с семьями, но местная полиция внимательно следила за ними.
Хижины здесь были из толя и старого рифленого железа, с простыми соломенными крышами, и перед каждой хижиной сидели удрученные мужчины и женщины. Только дети, грязные, худые и загорелые, шумели и вели себя почти вызывающе буйно. Лагерь пропах древесным дымом и вонью мелких выгребных ям.
Кто-то установил грубо написанный плакат, глядевший на железнодорожные пути: «Ваал-Харц? Дьявольщина, нет!» Всех безработных правительственный департамент сразу отправлял на реку Ваал-Харц, на грандиозное строительство, где платили два шиллинга в день. Слухи о жизни в тамошних рабочих лагерях распространились, и в Трансваале вспыхнули мятежи, когда полиция попыталась силой направить людей на стройку.
Все лучшие места в лагере были уже заняты, поэтому новоприбывшие расположились под колючим кустом, устроив навес из листов толя. Сварт Хендрик, сидя на корточках у костра, медленно сыпал кукурузу в котелок с кипящей водой. Когда Лотар вернулся с очередных безрезультатных поисков работы в городе, он поднял глаза. Лотар отрицательно покачал головой, и Хендрик вернулся к готовке.
– Где Манфред?
Хендрик подбородком указал на соседнюю хижину. Там десяток оборванных мужчин слушали высокого бородача с напряженным лицом и темными глазами фанатика, рассевшись кружком возле него.
– Мал Виллем, – пробормотал Хендрик. – Безумный Вильям.
Лотар хмыкнул, поискал взглядом