Без брака. Татьяна Устинова
хирург работал ординатором в одной из горбольниц, собирался поступать в аспирантуру и грезил о блестящей карьере. Видя его упорство и горящие глаза, Варя была уверена, что карьера его ждет стремительная, благодаря чему в ее результате у него будет все: своя клиника в центре Москвы, большая квартира, загородный дом, дорогая машина и все остальные атрибуты красивой успешной жизни, в которой как сыр в масле будут кататься и его жена, и, конечно, дети.
Когда он сделал ей предложение, Варя, разумеется, согласилась. Грезы об ошеломительном успехе были так ослепительны, что ее совсем не смущало, что жить пока придется в однокомнатной хрущевке, доставшейся Миронову в наследство от бабушки. На зарплату начинающего врача жить, между прочим.
Да, Виталий старался брать побольше дежурств, чтобы обеспечить их молодую семью, но денег все равно отчаянно не хватало. Конечно, она не очень умела рационально их тратить, могла, к примеру, назавтра после выдачи ей на хозяйство части зарплаты купить на все эти деньги себе новые туфли. А что? В витрине магазина они смотрелись так призывно, так заманчиво, что она не могла устоять.
Виталий никогда не ругал ее за эти спонтанные траты, только вздыхал, прикидывая, как на оставшуюся половину денег протянуть до следующей получки. Да она и не чувствовала себя ни в чем виноватой. Не купила же она то замечательное бриллиантовое колечко, которое вчера рассматривала целый час в ювелирном магазине. И сережки не купила тоже, хотя они так загадочно мерцали в ее ушке, подчеркивая тонкость, почти прозрачность мочки, которую хозяин лавки назвал аристократической.
От постоянной необходимости экономить Варя засыхала на корню, скукоживалась, как бабочка, путем обратной эволюции снова превращавшаяся в гусеницу в коконе. Жалкой, склизкой, зеленой гусеницей, вынужденной варить на ужин самые дешевые макароны, посыпая их сыром.
Остатки этих макарон, сложенные в банку, куда поверху насыпался порезанный маленькими кусочками кругляшок докторской колбасы, Виталик назавтра брал с собой на дежурство. К скромной порции прилагалось еще полбуханки хлеба, что не позволяло по крайней мере остаться голодным.
Варя знала, что в больнице Виталия жалеют, а потому подкармливают. И едой для больных, невкусной, но сбалансированной и хотя бы горячей. И принесенными медсестричками и молодыми докторицами из дома пирожками и прочей снедью, которой Варя мужа никогда не баловала.
Особенно старалась одна из них, Марина, тоже начинающий хирург, сокурсница Виталия по институту. Варя подозревала, что та влюблена в ее мужа и так и не смогла смириться с тем, что он выбрал в жены не ее. Теперь Марина, когда у них совпадали дежурства, все время потчевала Миронова пирогами, какими-то необычными тефтелями и прочими деликатесами, приготовленными с задумкой и огоньком.
Варя же не умела и не любила готовить. Точнее, ей было скучно готовить из того скудного набора продуктов, которые они, в силу бедности, могли себе позволить. Если бы она могла запечь утку с яблоками, или осетрину