Время. Николай Цыганов
>
«На Илью», так говорили деды,
Загорчит в цветах и травах сок.
Соберусь и всё-таки уеду
В домик к речке с дверью на восток.
Выкошу под окнами крапиву
И с дресвою вымою полы.
Печку натоплю сухою ивой,
Брошу веток с запахом смолы.
Поварю картошечки в «мундире»,
Выпью стопку крепкого вина.
И не станет жизнь моя унылой,
А в подружках будет тишина.
Не мешая жалобой соседу,
Буду жить, как старый добрый дрозд.
«На Илью», так говорили деды,
Ночь рождает много новых звёзд…
«Разносит ветер робкий шёпот леса…»
Разносит ветер робкий шёпот леса,
Не слышно птиц, и стало холодней.
Вчерашний день мой голову повесил,
Я проводил последних журавлей.
Держу в руках жар-птицу – листья клёна,
И меркнет свет берёзовых свечей.
Повисло солнце, зацепив за склоны
Свой красный невод гаснущих лучей…
Пусть горек дым прощального привета,
Но он мне дорог именно сейчас.
Спешу пройти по жухлым травам лета,
Пока их снег не скрыл от наших глаз.
«В небе звёзд сиреневых окрошка…»
В небе звёзд сиреневых окрошка,
За сараи спрятались ветра.
Не хватает батиной гармошки,
Маминых заветов и тепла.
Тополь сиротливо смотрит в дали,
Без листвы с обвислою корой.
Да и нам не занимать печали,
Да и нас никто не ждёт домой…
Только речке с быстрою водою,
Что течёт свободно и давно,
Я себя до капельки открою,
Как мне одиноко и темно…
В тиши
Матушка-осина, помолись
За меня и всех, кто за спиной.
Звуки скрылись в травах и слились,
Чтоб набраться силушки земной.
Почему-то верится в тиши,
От которой даже стынет кровь, —
Крепнет состояние души,
Чувства превращаются в любовь.
Всё внутри клокочет и кричит,
И захочешь – не сказать словами…
Матушка-осина, не молчи,
Если слышишь, шевельни листами…
Время
Я слышу всё – как шевеля́тся тени,
Как лунный свет погладил тишину.
Тепло печи присело на колени,
И кто-то смотрит в сторону мою.
В углу висят просохшие одежды,
Как человек, вздыхает сытый кот.
Всё гуще ночь, и тают все надежды,
Что кто-то в гости всё-таки зайдёт.
С подковой счастья крашеная дверь,
А дух избы насквозь пропитан детством.
Лишь только время, самый чуткий зверь,
Следит за всем, и никуда не деться…
«Мне бы только данное от Бога…»
Мне бы только данное от Бога —
Вечером заснуть, а утром встать.
Далеко легла моя дорога,
И ушли мои отец и мать.
Прошлое, смахнув слезу, поманит
В глушь лесную или на простор.
Но теплей от этого не станет,
Хоть до неба разожги костёр.
Всё уйдет с тобою, даже грозы,
Что смотреть и слушать ты любил.
Лишь берёзы, белые берёзы
Будут знать, что ты на свете был.
Костёр
Ночь-портниха раскроила небо,
Полыхнула пламенем луна.
Осветило поле с жёлтым хлебом,
Воды речки оголив до дна.
По траве без шороха и шума
Поползли туманы от болот.
Тяжелы, опасны, словно думы,
И страшны, как чёрный приворот…
Было всё и далеко, и близко,
То смолкая, то опять звеня,
Но горел костёр, как божья искра,
Не давая поглотить меня…
«Поле, перепёлками звеня…»
Поле, перепёлками звеня,
В голубой купается пшенице.
Добрый