Учитель. Назад в СССР 2. Аристарх Риддер
чтобы там гипнозом, к примеру, вытащить все воспоминания. Специалист задаст закономерный вопрос: что с вашей памятью, батенька? Ах, амнезия? А позвольте-ка полюбопытствовать и заглянуть в вашу медицинскую карточку. Не имеете? Очень странно, даже подозрительно.
Я вздрогнул, представив дальнейшие перспективы. И это в лучшем случае. А если доктор согласится и под гипнозом выяснит, кто я есть на самом деле? Здравствуйте, мягкие стены и научная статья про пациента с раздвоением личности в каком-нибудь психиатрическом медицинском журнале.
– Что?
– Научную работу забросил? – повторил Геннадий Анатольевич, с понимающей улыбкой глядя на меня.
– Ну-у-у… – пожал я плечами, не зная, что ему ответить. – Пока времени нет… Вот материал наберу, тогда и за диссертацию можно… – неуверенно соврал я, припомнив сюжет одного из любимых фильмов. – Без практики оно как-то не так, – развёл руками. – Сами понимаете. Любой школьный учитель фору даст.
– Ну да, ну да, – преподаватель покачал головой, соглашаясь с моими доводами, но я видел, что не убедил его своими планами на будущее. – Ты вот что, Егор… Где, говоришь, работаешь? – поинтересовался Почемучка.
– Учителем в сельской школе, – отрапортовал я, надеясь, что эта информация заставит Геннадий Анатольевича отстать от бывшего студента. Неперспективный же стал. Но не тут-то было.
Почемучка просиял, похлопал меня по плечу и объявил:
– Прекрасно! Прекрасно, Егор… Александрович, если память меня не подводит, коллега?
– Не подводит, – подтвердил я.
– А знаете, что, Егор Александрович, – хитро прищурившись, начал Геннадий Анатольевич. Я напрягся. – А приезжайте-ка вы ко мне в гости с вашими ребятишками.
– С какими? – глупо переспросил я.
– С учениками, с уче-ни-ка-ми, – хохотнул Почемучка. – Что, Горыныч, не привычно оказаться по другу сторону баррикад?
– Каких баррикад? – продолжал тупить я.
Голова раскалывалась от боли, единственное, чего я хотел, чтобы препод Егора оставил меня в покое. Внутри тлела надежда: как только человек из зверевского прошлого покинет мою жизненную орбиту, физическое состояние наладится.
– Ну как же, товарищ Зверев, теперь вы – мой коллега. И не только мой. Припоминаете свой курс?
– Ну… припоминаю… – снова соврал я, чуть поморщившись.
– Самые гениальные хулиганы, – восторженно охарактеризовал Геннадий Анатольевич сокурсников Егора. – Уверен, в школе вам скучать не придётся.
– Это точно, – припомнив Федора Швеца и его товарища Саньку Бородина, вздохнул я, начиная понимать, о чём речь.
– Двойки, пропуски, проказы, экзамены… и… эксперименты! – Почемучка задрал указательный палец вверх и хитро на меня глянул.
Я мысленно взвыл: да когда ж ты от меня отстанешь, добрый человек? Ну не помню я, чего такого начудил твой любимый студент! Не помню!
– Да уж… – преподаватель чуть нахмурился и окинул меня