Проклятая магия. Рада Соколовская
белая шляпка была перевязана такой же кремовой лентой. В отличие от жаб девушка была в красивых лакированных туфельках. Их каблуки были выше, чем у вчерашних босоножек, и это придавало фигуре девушки особую стройность и изящество. С длинной тонкой шеи к декольте спускалось небольшое ожерелье из электрума, украшенное красивым красным камнем, ещё больше притягивающим взгляд к ложбинке между грудей. Что это за камень и какой он ценности, к сожалению, нельзя было разглядеть даже через увеличивающие очки.
Лавочник плотоядно облизнул толстые губы, прятавшиеся в отросшей неопрятной бороде.
– Неужели получилось? Неужели у меня получилось? – бубнил он себе под нос, провожая девушку взглядом, пока она не скрылась за дверями лифта.
Воодушевлённый успехом, он тут же как и вчера запер лавку, взял ключи и поспешил в подсобку.
Овеон отогнал сомнения прочь, снова сжал амулет в руке, и громко и отчётливо произнёс:
– Приказываю этой девушке завтра в двенадцать часов дня прийти к моей лавке и познакомиться со мной!
Утром лавочник чисто вымылся и старательно подровнял бороду. Одевшись в тройку, которую надевал только заранее зная о приезде самых достойных покупателей, он надушился дорогим миралонским одеколоном и в половину двенадцатого занял свой привычный наблюдательный пост.
Время тянулось медленно. Овеон трижды доставал из жилетного кармана золотые часы на цепочке, чтобы уточнить время. Собственно, это было совсем не обязательно, потому что точное время показывали и очки, но цифры на экране сменялись так нерасторопно, что лавочник относился к ним с недоверием.
В расчётный час в Башню вошла девушка. Она что-то озабоченно искала взглядом, привставая на цыпочках, пока наконец не посмотрела прямо на Овеона. Увидев лавочника она уверенно зашагала к нему на своих стройных ножках, которые сегодня было особенно хорошо видно – розовое платье, похожее на кукольное, едва прикрывало лишь верхнюю часть бёдер.
– Вы Овео́н Рагно́, верно? – спросила девушка, остановившись в шаге от Овеона.
Происходящее настолько выбило лавочника из колеи, что он буквально окаменел, и сейчас вынужденно разглядывал лицо девушки в огромном увеличении. Её зрачки были похожи на два дорогих голубых топаза, заключённых в белой эмали глаз. Угольно-чёрные ресницы придавали им особенную выразительность. Такие же чёрные брови, сложенные волосок к волоску, крыльями разлетались над глазами, отделяя их от высокого лба. Через лоб проходили заметные при таком увеличении складки будущих морщин. Нос был аккуратный, с едва угадываемой горбинкой. Губы, ровно подведённые карандашом и подкрашенные помадой естественного тона, были слегка растянуты в приветливой улыбке, отчего щёки и подушечки скул по сторонам лица выглядели по-детски милыми. Подбородок был аккуратный, ровный и без ямочки. Кожа лица, немного смуглая, была затонирована дорогим кремом. На коже можно было разглядеть тонкий пушок, волоски которого были чуть длиннее по сторонам