Записки на оконном стекле. рассказы. Лариса Логинова
нескольких воспитательных бесед, тоже находились. А потом находили их самих – уже в виде изуродованных тел – или не находили.
Мало ли что могло случиться с людьми в такой большой стране, как Касилве-Бугс, в которой всё ещё где-то скрывались недобитые «Аквалийские птицы» – расформированные внутренние войска, сохранившие верность даже не предавшему их Правительству, а той самой, непонятливой части народа.
Эти вот «вооружённые бандиты» даже спустя год пытались хоть чем-то помочь своим «непонятливым» собратьям. То уронят с дороги в хлам пьяного начальника новой полиции – Стражей Спокойствия, который до этого от души порезвился, проводя «воспитательную беседу» с молоденькими дочерьми «непонятливых». Самих девушек потом вернули родителям – в пластиковых мешках, не хватало ещё власти хоронить такое, не царское это дело.
А спустя пару дней «Аквалийцы» его с дороги и уронили – против тяжёлого грузовика даже самый навороченный автомобиль не имеет шансов. Виновных искали долго, да так и не нашли, свалили всё на какого-то случайно подвернувшегося водителя, показательно судили и посадили, а на место этого начальника Стражей прислали нового. Только вот он особо в «воспитательных» беседах почему-то не усердствовал. Может, побаивался, что и на его новенький «Мобиль» может найтись свой грузовик? А может, просто уже успел вдоволь навоспитываться?
Этого Мин не знал и не мог знать. Да и не это занимало инженера станции больше всего. Он мучительно пытался понять – как же так вышло? Почему его страна позволила так с собой поступить? Почему по улицам маршируют молодчики в чёрной униформе – «Иус Сектрум», разительно напоминающие других – со старых кадров кинохроники. Только те были оккупантами и врагами, а эти являлись лучшими представителями понятливой части народа, которая с оружием в руках, не щадя живота своего, пробивала себе дорогу к этой вот… новой жизни.
Почему он, склавис по национальности, теперь не имеет права разговаривать на родном языке? Почему его, точно так же выросшего на этой земле, считают человеком второго сорта только потому, что в его жилах течёт кровь, совсем немного отличающаяся от крайнов? Почему его неплохой даже по нынешним меркам зарплаты едва хватает на то, чтобы свести концы с концами, а ведь раньше он мог позволить себе многое? Как всё это могло случиться? Когда началось? И почему он тогда, год назад, не сделал того, что собирался совершить сегодня?
Почему? Этот вопрос стал главным для Мина. Он не давал инженеру покоя, от него не спасали алкоголь и снотворное, он стал частью самого энергетика. И только совсем недавно пришёл ответ – он до последнего не верил, что народ позволит сделать это с собой. Что сам, своими руками, отдаст Касилве-Бугс внукам тех, с кем деды воевали почти сто лет назад и не позволили уничтожить себя. Мин был уверен, что крайны и склависы сумеют сказать «нет» той их части, впоследствии