Жуткие тайны Казантипа. Книга первая. Марк Агатов
и за что будет расписываться, мне фиолетово. Но этого Гарри Барского чтоб я тут больше не видел.
– Гарик, чего ты взбесился? – хлопнул по плечу санитара Петр, когда они вышли из кабинета. – Виктор Иванович нормальный мужик.
– Я чего буду в коридоре с больным сидеть, пока он кофе с моей врачихой будет распивать. У меня что, дел других нет. Кобеляж устроили в рабочее время.
– Гарик, так это ж традиция. Виктор Иванович ни одну юбку не пропустит мимо себя.
– Вот в нерабочее время пусть и занимается бабами, – буркнул под нос Гарик.
– Ну, ты даешь, мужик. А может, ты сам на эту врачиху запал? Так это мимо денег. У нас с врачами разные орбиты. Санитарки и медсестры – наш контингент, а на врачих санитару смотреть не положено. Белая кость. С работы попрут в момент за разврат, за пьянку, за дебош. И что, классная баба?
– Да, бегает он за ней, бегает! – неожиданно влез в разговор колдун. – Вы бы видели, какая там врачиха! Персик. Но не видать ее тебе, как своих ушей. Она себе достойного мужчину найдет. С положением, деньгами. А ты всю жизнь в санитарах просидишь, ничтожество!
– А ну заткнись! – заорал санитар Петр. – А то эти три дня для тебя адом покажутся. Санитары решают, кому жить у нас, а кого в деревянный макинтош одевать. Гарик мужик правильный. Он себя показал здесь как надо. Не рви сердце, я переговорю с Виктором Ивановичем. Не станет он докладных писать.
– Не надо ни с кем говорить, и извиняться я за чужой кобеляж не буду, – отрезал Гарик. – Я сам все решу.
Колдуна завели в ванную. Сняли с него парик, отклеили бороду и раздели догола. Гарик сидел в коридоре на стуле.
– Сопровождающего сюда, – услышал он писклявый голос старшего фельдшера.
Гарик вошел в ванную комнату.
– Ты кого нам привез? Где его ксивы?
– Паспорт в истории был.
– Да, паспорт у меня в руках, – оборвал фельдшер. – Тут на фото пятидесятилетний старик, а больному и тридцати нет.
– Мне откуда знать, кто он. Какой паспорт предъявил, по тому и оформили.
– Так, записывай, первый косяк. Не твой. А теперь второй. Твой личный. У него нож выкидной в кармане халата лежал на пять пальцев. А это уже холодное оружие. Ты почему не обыскал больного перед поездкой?
– С ксивами разбирайтесь, а за нож отвечу. Моя вина. Пиши в приказ.
– Погоди, Константин Михайлович, – обратился санитар Петр к старшему фельдшеру. – За нож его попрут с работы однозначно. А ножик хороший. Может, я возьму его себе?
– А если на нем кровь. Мокруху тоже возьмешь? – недовольно посмотрел на санитара Константин Михайлович.
– А насчет мокрух, колдовства и фальшивых ксив мы с колдуном сами поговорим. За три дня он нам всю правду расскажет, или сдохнет в муках. Я правильно говорю, колдун?! Молчит. Значит, боится. Ментам не звони пока. Зачем людей по пустякам тревожить. И тебе совет, Гарик, в следующий раз шмонай больных по-взрослому. Константин Михайлович только со мной добрый, а с остальными