В лабиринтах темного мира. Похождения полковника Северцева в трех томах. Олег Северюхин
мои умельцы по моим чертежам соорудили ножные точильные станки, с которыми наемные точильщики ходили по всему Риму, выкрикивая:
– А вот, кому точить ножи, ножницы?
Ножницы я уже разработал, и кузнецы сделали несколько образцов, но модели нужно было доводить до ума, потому что они были грубы и быстро тупились.
Вы улыбаетесь, а первые ножницы современного вида появились в Риме около сотого года нашей эры, то есть от Рождества Христова и лет через пятьдесят после того, как я оказался здесь. До этого все пользовались древнеегипетским приспособлением для стрижки овец. Такие ножницы можно и сейчас встретить где-нибудь в сельском магазине для людей, держащих на своем подворье овец.
Потихоньку я стал превращаться в царя Мидаса, у которого превращается в золото все то, к чему он прикасается. Жернова круглосуточно превращали зерно в крупу и в муку, в течение светового дня работали гончары и токарь по дереву, который очень быстро обучился держать в руках резец.
Это так, к слову пришлось, пока я тащил женщину к дому. Слуги уже увидели хозяина с ношей и выбежали навстречу. Женщину отнесли на половину слуг и оказали ей помощь.
Как сообщили женщины о себе, они из Месопотамии, приехали сюда вместе с купцом-родственником, чтобы посмотреть на Рим и устроить здесь свою жизнь. Язык знают с детства, потому что учились в римской школе у себя дома. У них дома дядя римский гражданин и местный патриций, и они тоже имели слуг. И они обе Талии из рода Талиев. Одна Талия старшая, а другая Талия младшая. И не нужно этому удивляться, потому что в роду Талиев всех женщин зовут Талиями.
Конечно, сейчас я разбегусь, предоставлю им слуг как римским гражданкам и поселю их в господском таблинуме. Некоторые читатели уже предвкушают развитие романтических отношений странного римлянина с женщиной, упавшей ему прямо в руки по воле богов. А, может быть, сразу с двумя.
А что, нравы того времени были более свободными, нежели сегодня. Рабыни доступны всегда, а свободные женщины не отличались большой целомудренностью, потому что любили совмещать приятное с полезным, получая от близости с мужчиной то, что им нужно. Женский практицизм всегда был в цене.
Совсем другое это наши российские женщины. Именно в присутствии их хочется быть джентльменом, пропускать везде, помогать надеть пальто, уступать место и делать массу всяких разностей, от которых жизнь у женщины становится более приятной. На Западе я буду чувствовать отвращение к себе, но ни в коем случае не буду пропускать вперед женщину. Не буду, подавать ей руку. Не буду помогать надевать пальто. И, даже если она будет тонуть, то крепко задумаюсь, а спасать ли мне ее? Спаси, а она после этого подаст на меня в суд за то, что я прикоснулся к ней, вытаскивая из воды или еще что-нибудь. Да лучше уж тони со спокойной совестью, западная мадама.
Как раз перед моим исчезновением французский председатель международного валютного фонда был обвинен в изнасиловании афроамериканской