Путешествие в ад. Никогда не дразните нечистую силу. Андрей Ильин
потемнели и стало понятно, что не солнце светит сквозь листву, а луна! Земля усыпана какими-то холмиками… Да это могилы с покосившимися надгробиями! Антон почувствовал, как вытягивается лицо, вдоль позвоночника шустро побежали жирные, как насытившиеся клопы, капли ледяного пота. Он шумно втянул воздух ноздрями и замер, не зная, что делать.
– Как у тебя это, получается? – выдавил он хрипло.
– Он подсказал, – кивнула она на центральное полотно. На котором никого не было.
– !?
– Ага. Только его я нарисовать не смогла. Образ исчезает и все. А позировать он не соглашается.
– Как выглядит-то… он!
– Как обычно. Мужчина средних лет, только лицо очень уж нежное, будто женское. Наверно, кремами пользуется, скрабами, SPA процедуры принимает. Одет чудно, в длинную рубаху. Я его часто видела. Вначале пугалась, потом привыкла. Он не подходил, только рядом стоял и наблюдал. Потом заговорил, с клеем подсказал, объяснил, как им пользоваться, чтобы эффект проявления был. Но вот странно, – усмехнулась девушка, – лица запомнить не могу. Как сон: утром помнишь, к обеду забываешь напрочь.
– И где ты его видела?
– Да на кладбище, где же еще? – удивилась Дарья. – Меня бабушка привела в одно место, кому-то помолилась и я увидела его. И другие тени стала видеть.
– Действительно, где же еще? – пробормотал Антон. – Может, предок? Ну, ты говорила, что у мужчин вашего рода бороды не росли.
– Блин, не подумала! – озадаченно произнесла Дарья. – Может, и правда? В следующий раз спрошу.
– Ага, не забудь… Прости за глупый вопрос. Послушай, – замялся Антон, – а как вот это, – обвел он рукой картины, – связано с… ну, где копать?
– Они подскажут, – кивнула девушка на картины. – Я же рисовала с натуры.
– Слушай, а у тебя все картины… ну, лес там, кресты… ничего другого не малюешь?
– Я портреты люблю рисовать. Но натура нужна, не рисовать же саму себя, глядя в зеркало. По фотографиям плохо получается, жизни нет в лицах. Погоди! – воскликнула девушка.
За портретом «невидимки» в полный рост оказался целый склад картин. Точнее, недорисованных картин. Вымазанные краской холсты на простых деревянных рамах уложены аккуратно, словно дрова в поленнице, укрыты застиранной до полной неопределенности простыней. Дарья извлекает из недр «сокровищницы» холст, обернутый газетами и перевязанный бечевкой.
– Сейчас, погоди … – возбужденно бормочет художница, нервно срывая бумагу.
– Ты не торопись, – кивает Антон. Выражение лица таково, что если бы в эту минуту девушка обернулась, Антон получил бы в лоб подрамником. Дарья водружает на подставку холст, сдирает остатки газетного листа. Торжественно произносит:
– Вот!
Антон с вежливым интересом взглянул и… ахнул! На фоне облачного неба изображена молодая женщина в полный рост. Длинное