Ульрих Цвингли. Его жизнь и реформаторская деятельность. Берта Давыдовна Порозовская
вызвать целую революцию в церковном мире.
Среди слушателей, которые с наибольшим энтузиазмом теснились вокруг кафедры нового профессора, был молодой человек лет двадцати трех, маленького роста, слабого и болезненного сложения, с кротким и вместе с тем мужественным взглядом. Это был Лео Юд, сын эльзасского священника. Лео и Ульрих скоро сошлись. Лео также был очень музыкален, и это обстоятельство еще более сблизило молодых людей. Университетская дружба продолжилась на всю их жизнь, и в лице своего друга Цвингли приобрел самого усердного и преданного сотрудника в своей позднейшей реформаторской деятельности.
Под влиянием Виттенбаха молодые люди оставили отцов церкви и с жаром принялись за изучение Св. Писания, о котором, подобно большинству не только простого духовенства, но и ученых теологов, не имели до сих пор никакого понятия. Перед Цвингли точно открылся новый мир. В то же время этот богатый источник любви пробудил в нем желание посвятить все свои силы на служение народу. Поэтому, когда в 1506 году жители Гларуса, соседнего с Вильдгаузом, привлеченные репутацией молодого ученого, предложили ему освободившееся у них место приходского священника, Цвингли с радостью принял это предложение и с этой целью решился, наконец, поступить в духовное звание.
Глава II. Цвингли в Гларусе и Эйнзидельне
Научные занятия и педагогическая деятельность Цвингли. – Сношения с гуманистами. – Практическое направление Цвингли. – Первые литературные произведения. – Итальянские походы и их влияние на Цвингли. – Борьба с наемничеством и вражда французской партии. – Обвинения против Цвингли. – Перемещение в Эйнзидельн. – Проповедь Евангелия. – Шиннер и Пуччи. – Цвингли убеждает их в необходимости реформы
Десятилетний период пребывания Цвингли в Гларусе можно считать настоящей подготовительной школой его к реформаторской деятельности. Приход Цвингли был очень велик: он занимал почти целую треть кантона. Поэтому обыкновенный добросовестный священник вполне удовлетворился бы исполнением своих обычных обязанностей. Но двадцатидвухлетний Цвингли относился к своему званию духовного пастыря с необыкновенною строгостью и, чтобы приблизиться к своему высокому идеалу пастыря, продолжал и теперь неутомимо работать над своим образованием. Рядом со всесторонним изучением Св. Писания, для чего он даже начал, без помощи учителя, заниматься греческим языком, он продолжал усердно заниматься классической литературой. Впрочем, Цвингли не принадлежал к числу тех гуманистов, для которых изучение классиков было само по себе целью, ради которой они относились равнодушно к требованиям настоящего. Он любил древних авторов не столько за форму, сколько за их тонкое чутье правды, за их гражданские и республиканские доблести. К тому же он считал эти занятия прекрасным средством, чтобы развить свой ораторский талант.
Учась сам, он обучал и других. По его инициативе в Гларусе была устроена