1001 неприятность. Светлана Багдерина
в народ, этот ваш заботливый правитель? – задумчиво поинтересовался он.
– Практически каждую ночь, – шепотом отозвался Абдухасан Абурахман, на всякий случай попытавшись заглянуть под дверь… – Поэтому я и попросил комнату в караван-сарае на эти несколько оставшихся ночных часов. Я-то знаю, что я не государственный изменник, но великому визирю, да будет его мудрость всегда глубока и неисчерпаема, как прохладный колодец в зеленом оазисе, это доказать невозможно! Особенно без головы…
Предотвратив по недоразумению четыре ограбления, две кражи и одно самоубийство, Серый уже начинал серьезно сомневаться в гениальности своей идеи,[5] как в переулке напротив он заметил подозрительно-неестественную сцену.
Точь-в-точь такой он себе ее и представлял. Упитанный нищий, в бесформенной тюбетейке и рваном плаще «от кутюр», загадочно улыбаясь, пытался ласково взять за руку долговязого водоноса. На перекошенном лице бедолаги с застывшей гримасой почтительного ужаса было написано желание вырваться и убежать, но что-то удерживало его.
Может, предательски отказавший опорно-двигательный аппарат.
Может, стальная хватка дервиша, не полагающегося на случай.
А может, пики, сабли и арбалеты, направленные на него невозмутимыми людьми в штатском, окружившими их с показным безразличием кошки, дежурящей у мышиной норки.
– Это он! – восторженно прошипел Серый на ухо напрягшейся вдруг стеллийке. – Чтоб я сдох, он!.. Не уйдешь теперь, паразит! Вперед, пока он не улизнул!
– Но я представляла его себе более… стройным, что ли? – осторожно проговорила Елена.
– Посадишь на диету!
– И повыше?..
– Купишь сапоги на платформе! – яростно прошипел Волк и потащил заробевшую вдруг Елену за угол.
Проскользнуть в непроницаемой тени дувалов, не обратив на себя внимания калифа, стражи и их добычи, не представило никакого труда. Отойдя метров на сорок от перекрестка, где Ахмет Гийядин вдумчиво расспрашивал о жизни перепуганного вусмерть водоноса, они остановились, глубоко вдохнули, переглянулись… и тщательно срежиссированная отроком Сергием пьеса началась.
– Стойте, несчастные! – отвратительно скрипуче-визгливым голосом заорал Волк, звучно ударяя мечом о меч. – Жизнь или кошелек!
Елена затопала, изображая быстро удаляющиеся шаги убегающего человека, и испуганно закричала:
– Остановись!.. Вернись!.. Куда ты?!..
– Ха-ха! Он бросил тебя! – злорадно завыл Серый и ударил несколько раз кулаком в ладонь.
– Не бейте меня! Пощадите!..
– Замолчи, дура!
– Помогите!!!..
– Отдавай деньги и драгоценности! Быстро!!!
– Спасите!!!.. Убивают!!!..
Из-за угла раздался лязг железа, топот десятка ног и отчаянный крик:
– Сдавайтесь, мерзавцы!!! Держись, госпожа, мы ид… бежим!!!
Волк, приняв низкий старт, дождался, пока отряд телохранителей калифа, возглавляемый своим подопечным, не покажется
Еленины ядовитые замечания облегчения тоже не приносили.