Юлий Цезарь. Его жизнь и военная деятельность. Е. Н. Орлов
им в лицо, говоря, что они не знают, какая птица им попалась, и обещал дать им 50. Вообще он вел себя в их обществе так, как только мог вести себя Цезарь: непринужденно принимал участие в их забавах, как бы снисходя читал им свои стихи, а когда они не рукоплескали, обзывал их невежественным дурачьем, обещаясь когда-нибудь переловить их и распять. Конечно, его слова принимались за шутку, но Цезарь думал, что говорил: освободившись, он раздобыл несколько кораблей, напал на пиратов, забрал в плен и, отвезши в Пергам, предал их обещанной казни. Тамошний проконсул вздумал было сердиться за такое самоуправство: он предлагал продать пленников в рабство; но Цезарь не обращал внимания и продолжал уже свой путь.
Он пробыл у Молона недолго: вспыхнувшая в Азии Митридатская война привлекла его к театру действий, и, насобрав на свои частные средства небольшую армию, повел кампанию на личный страх. Говорят, что он успел даже разбить наголову одного из неприятельских генералов, когда, узнав о назначении своем жрецом на место умершего дяди, К. Аврелия Котты, он решил, не докончив дела, снова вернуться домой. Отныне начинается его регулярная политическая деятельность, приведшая к вершине власти.
Главным человеком в Риме был тогда Помпей. Недавно еще любимец Суллы и верный слуга олигархии, он теперь, встречая некоторую холодность со стороны родовой знати, стал заигрывать с демократией, все еще обессиленной ударами покойного диктатора. В 70 году до н. э. он был избран консулом и, предприняв ряд реформ с целью ослабить правящую аристократию, встретил деятельного союзника в лице Цезаря. С его помощью ему удалось восстановить отмененные Суллою законодательные прерогативы трибунов, провести амнистию приверженцам злополучного Лепида и вырвать суды из-под исключительного ведения сената, распределив личный состав их между сенатом, в числе одной трети, и всадниками, в числе остальных двух третей. Содействие Цезаря в проведении этих мер было весьма ценно, и молодой честолюбец одним ударом приобрел влиятельного друга и широкую популярность. Плоды не замедлили сказаться уже в следующем году, когда он значительным большинством был выбран в квесторы – провинциальные интенданты – на первую ступень в служебной иерархической лестнице республики. Ему досталась в ведомство Дальняя Испания, нынешняя Португалия и Андалусия; но отъезд пришлось отложить по случаю смерти жены Корнелии и тетки Юлии. Над последнею, по обычаю, он произнес надгробную речь, в которой восхвалял доблести как ее, так и ее мужа, великого ария, друга и поборника демократов. Собравшийся народ восторженно рукоплескал, внимая лившимся из уст Цезаря дифирамбам, но энтузиазм еще более усилился, когда, по приказу благочестивого племянника, изображения Мария были пронесены в торжественной процессии – впервые с тех пор, как его статуи были сброшены рукою Суллы и сам он объявлен врагом отечества. Цезарь сделался героем дня, и он мог теперь спокойно уехать в свою провинцию, уверенный, что народ не так скоро забудет